— Когда прибудет корабль?
— Где–то через час. Шаттл движется по суборбитальной траектории из Бразилиа.
— Забери меня, когда он прибудет, — сказала Шри и позвала сына.
Мальчик засеменил к ней и с гордостью продемонстрировал откопанное им сокровище — коричневое человеческое ребро, не иначе как жертвы одной из войн, что велись в двадцать первом веке, войн за залежи нефти и гидрата метана в море Уэдделла. Когда Шри только начала возводить здесь биом. ей попадались остатки нефтяных платформ в море, затопленные или севшие на мель танкеры и линкоры. Чтобы избавиться от них, Шри пришлось использовать все свои связи, да и позже она многое делала для возрождения полуострова. Исчезли остовы танков, потерпевших крушение самолетов и прочей техники. Шри создала генетически модифицированные бактерии, которые поглотили вязкое нефтяное пятно, скопившееся в глубокой канаве в тридцати километрах от побережья, — из–за него на берег во время штормов выносило черные комки. Однако за каждый клочок земли приходилось бороться: на холоде все сохранялось очень долго. Почти повсеместно на полуострове можно было обнаружить сувениры, оставленные войной: оружие, амуницию, одежду, мусор и кости вроде того ребра, что Берри сжимал в руке наподобие хрупкого кинжала.
Шри вздрогнула, словно предчувствуя беду, и приказала сыну выбросить мрачное напоминание о прошлом. Голос ее прозвучал столь резко, что Берри не стал спорить и выполнил что ему было велено.
— Под бревном есть еще, — буркнул он.
— Я распоряжусь, чтобы все убрали, — отреагировала Шри. — А ты беги–ка в дом и попроси домработницу приготовить тебе горячий шоколад.
— Я ничего плохого не сделал.
Берри нахмурился и мог — мать это знала — в любую минуту разразиться слезами или вспылить. Опустившись на одно колено, она обняла мальчика и сказала:
— Конечно, я знаю. Но маме придется на несколько дней уехать, и нужно, чтобы ты был моим бравым маленьким воином, пока меня нет.
— Ты снова едешь в Бразилиа. А мне можно с тобой?
— Я лечу на Луну и, как бы мне ни хотелось взять тебя с собой, боюсь, я не могу. Только не надо дуться. Альдер тоже не полетит. А теперь беги домой, да побыстрее!
Берри стремглав несся к дому, а Шри отправилась в противоположном направлении. Ей требовалось хоть немного побыть одной и обдумать последствия происшествия в Оксбоу, понять, почему на ее присутствии так настаивали. А еще придумать достойный ответ.
Женщина вышла за границу леса и двинулась вдоль края долины по дороге, которая уходила резко вверх, в сторону поросшего осокой гребня холма. Шри медленно прогуливалась вдоль хребта, становившегося выше к востоку, через поля валунов, местами покрытых лишайником, и наконец добралась до широкой каменной площадки, на которой ничего не росло. Отсюда открывался панорамный вид на извилистый фьорд до самого моря. Здесь, где порывы холодного свежего ветра бросали ей в лицо небольшие пригоршни снега, Шри могла любоваться своим маленьким королевством. Крутые склоны, то тут, то там поросшие вереском; между ними низина с лесным массивом. Ее дом — коробка из стекла и стали, установленная на сваях, — расположился в западной части долины, а исследовательский центр простирался вдоль берега, тянулся к снежным вершинам гор. Крупные льдины белели в темной воде. Там, где заканчивалось узкое устье фьорда, флотилия айсбергов устремлялась в открытое море; у самого горизонта три вертикальные линии тянулись к серому небу, подобно черточкам, оставленным кистью каллиграфа на японской миниатюре, и истончались крохотными завитками, которые уходили к северу. Это был дым от вулканов, проснувшихся после того, как давление ледяной массы в Антарктиде уменьшилось.