Когда половой пиво принёс и еду, с облегчением за трапезу принялся, кружку с пивом за столоначальника поднял.
– Доброго здравия на многие лета! – провозгласил.
Столоначальник не дворянин, для него такое внимание князя лестно. Не спеша, под хорошую закуску кувшин опростали. Михаил спросил:
– Ещё пива али покрепче чего?
– Хватит!
А Михаил ему серебряный рубль через стол передал.
– За труды!
– Ты, князь, если что, завсегда обращайся! Что в наших силах – поможем.
И Михаил доволен. Про всех предков и родню записано, где жили, кем служили. Не настоящий он Засекин, о чём всегда помнил, а приятно. Не зря род жалованье получал или дачи. С настоящим Михаилом бы подружиться, государственник он был, но тогда они врагами были и схватка состоялась. Сейчас Михаил сожалел, что примкнул к Болотникову, участвовал в Смуте, а ничего уже не вернуть. Запятнал себя и вину чувствовал, русский же, а фактически помогал полякам страну разорять. Без малого тогда королевич Владислав на русский трон не сел. Конечно, заслуги тоже были, не одного ляха на тот свет отправил, и перед Пожарским не стыдно, а всё равно периодически чувство гадливое было. Как он, уже учивший историю в школе, вляпался в дерьмо? Рок довёл с его бунтарским духом или нехватка своего ума или жизненного опыта? Впрочем, мудрость – она с годами приходит, с опытом. Сколько лет он уже здесь?
Начал считать и испытал шок. Девятнадцать лет прошло, как один год пролетело время! Подошёл к зеркалу, всмотрелся в отражение. М-да! Средних лет мужчина, на висках уже редкие седые волосы проглядывают, от загорелой на пребывании под солнцем кожи морщинки у глаз да шрам на полщеки.
Долго стоял у зеркала, не столько приметы времени выискивал, сколько думал. Чего он достиг за это время? Уважения среди ратников и начальства? Несомненно! Богатства? Оно стороной его обошло. И ни семьи нет, ни имения, даже дома. Всё по воинским избам проживается. Не дело, ох, не дело!
Сперва полагал – попал в другое время случайно. Судьба или Господь разберутся, вернут назад. А он-то, дурачок, жить торопился, бунтарствовал. Крови сколько пролито! Впрочем – не зря. Помог свою землю отстоять от супостата, иначе уже не в России жил. Ох, запутался и выхода не видит. Если суждено здесь, в семнадцатом веке, остаться, надо дом покупать, невесту подыскивать. Его сверстники женаты давно, детишками обзавелись, а он, как перекати-поле, один как перст.
Назад бы выбраться в своё время. Мать-то, небось, все слёзы выплакала, сын пропал. А он не пропал, руку к истории приложил. Посоветоваться бы с кем? И открыться нельзя, не поверят или сочтут умалишённым, государю донесут.