Позже келарь будет участвовать в посольстве к королю Сигизмунду, всячески способствовать выходу нижегородского ополчения из Ярославля на Москву. Князь Пожарский был в это время тяжело болен, но Аверкий понимал, что князь для ополчения как стяг. У князя авторитет, и только он сможет освободить Русь от поляков, в первую очередь очистить Кремль. Аверкий сопровождал Пожарского в походе.
Все эти скудные данные Михаил просчитал, закинул «удочку»:
– Как там Аверкий Иванович?
С одной стороны, показывал незнакомцу, что знает, кто отправитель. А с другой – проверить хотел, угадал ли он?
– Тс! Не так громко! Даже у стен бывают уши, – приложил к губам палец незнакомец.
– Можно подумать, я царевичу Дмитрию продаться хочу, – фыркнул Михаил.
– Не все дворяне, не говоря о простолюдинах, настроены к царю лояльно. Так каков будет ответ?
– Буду! С людьми буду, как появится первая возможность.
– Рад слышать, так и передам.
Незнакомец, так и не представившись, ушёл. А Михаил задумался. Бороться с поляками и Лжедмитрием надо, тут вопросов нет. Поляки Русь под себя подмять жаждут, своего королевича на престол посадить, а что ещё хуже – насадить католическую веру. Вот тогда настоящая резня начнётся, не примет православный и мусульманский народ чужой веры. Лжедмитрий – лишь ширма для поляков. Закавыка в другом. Если Михаил явится в Москву, может случиться конфуз. Вдруг Аверкий хорошо знает в лицо настоящего князя Засекина? Тогда будут неприятности. Сочтут за лазутчика Лжедмитрия, в поруб бросят, пытать с пристрастием начнут. Что делать? Михаил заметался на стене. И стране помочь надо, и голову свою в целости сохранить. Всё же решил идти. Помнит келарь Михаила или нет, ещё бабушка надвое сказала. К тому же можно к лёгкому маскараду прибегнуть, по обстоятельствам.
Между тем из Торжка войско Скопина со шведами выступило в сторону Твери, 7 июля переправилось через Волгу и встало в открытом поле. Скопин вместе со шведами имел восемнадцать тысяч воинов, а поляки десять тысяч. Скопин торопился начать активные действия, пока к полякам не подошла помощь. Скопин повёл на город войско, выстроив следующим образом. В центре шведская пехота, по флангам русская конница. При атаке поляков левый фланг конницы должен был ударить по противнику, отвлечь на себя внимание, а конница правого фланга прорваться вперёд, отрезать поляков от города и прижать к реке. Полностью план осуществить не удалось. Конные копейщики Зборовского первыми ударили по коннице Шуйского на левом фланге, обратили её в бегство. Атакован был и центр, но шведская и немецкая пехота Делагарди держалась стойко. Через её плотные порядки польские и литовские гусары так и не смогли пробиться. Хотя хлынул сильный ливень и лишил возможности применить огнестрельное оружие, порох на полках пищалей замокал, а фитили вовсе гасли. Не отступила и русская конница на правом фланге.