Копьё длиннее сабли, и действовать им сподручнее. Кто перебраться пробовал, тех колол рожном. Так же и другие ополченцы действовали. Слева и справа от засеки вразнобой громыхали пищали. Но ляхов было много, и они лезли, невзирая на потери. Стали теснить ополченцев от засеки. Бой уж на улице идёт. Михаил обернулся. С другой стороны села ополченцы поспешают. Не добежав полсотни шагов, переводя дыхание, в две шеренги становиться начали, как Михаил учил. Мерно двинулись вперёд, выставив копья. Михаил закричал своим, кто рядом бился:
– В стороны, к домам прижаться!
Разбежались ополченцы, чтобы своей пехоте проход освободить. Сеча пошла сначала на копьях, потом на саблях, а то и на кулаках. Михаил закричал, едва не срывая голос, иначе в шуме боя не услышат:
– Ополченцы, строиться шеренгой, подобрать копья!
Ратнику нужную команду вовремя подать надо, если командир не видит ситуацию, не управляет боем, схватку проиграет. Передними шеренгами сотник Николай командовал, из ратников владимирских, с опытом. Михаил смог ещё две шеренги собрать, только пожиже. У кого своё копьё, другие подобрали трофейные или у павших товарищей.
– Вперёд!
На место убитого из передних шеренг вставал ратник из следующей шеренги. У поляков так же. Уже по телам убитых ступали, раненым, кто упал, не позавидуешь, затопчут. Бой с попеременным успехом идёт. То наши ополченцы поляков к засеке теснят, то поляки отыгрываются, на десяток-другой шагов наших ратников теснят. Снег утоптан, кровью обильно полит. Один из поляков, потеряв копьё, саблю выхватил. Михаил выхватил из-за пояса второй пистолет, выстрелил ему в лицо. Видимо, не простой копейщик был, поляки из второй шеренги тело подхватили, через засеку понесли. Никто уступать не хочет, бьются ожесточённо. Уже и силы иссякают оружие держать, устали. А поляки свежих копейщиков подсылают, часть засеки разобрали с одной стороны, освободив проход. Ряды ополченцев таяли, всё же поляков изначально почти вдвое больше было да опыт сказывался. Надо из боя выходить, пока весь отряд не уничтожили. Не для того Михаил ополченцев пестовал, чтобы в первом же бою всех положить.
Бились, пока сумерки не опустились. Бой затих сам собой. Ополченцы, жалкие четыре десятка, отошли на другой край села, разместились в избах селян. Поляки преследовать их не стали, сами были измотаны и потрясены большими потерями. Селяне ополченцев накормили, а двое вызвались быть караульными. Спали до первых петухов, потом Михаил разбудил ратников.
– Пока поляки спят, будем уходить. Их осталось больше, чем нас.