Слушали ратники князя внимательно. Ни разу Михаил данного слова не нарушал, потому верили. И раздумывать не стали. Со всего отряда трое сразу ушли, оставив оружие, остальные зашумели:
– Остаёмся, князь! Веди к Нижнему. Не подведём!
Михаил в душе опасался, что большая часть отряда уйдёт. У людей семьи, которые содержать надо, а вот поди – общественное благо выше личного поставили. Да и выбора особого не было, видели уже, как под ляхами живётся. Для ляхов русские люди – второй сорт. Больше всего опасались, что, придя к власти, поляки станут насаждать свою, католическую, веру. Не зря же они осаждали Троице-Сергиев монастырь, держали там серьёзные силы, поскольку считали его духовным сердцем Руси.
Михаил воспрянул духом. Во-первых, ополченцы верят ему, иначе разбежались бы. Во-вторых, отряд обучен, прошёл не один бой, опыт имеет, и он знает, что не подведут в трудный час, не дрогнут. В армии это важно, не один полководец решает исход битвы, а ещё и стойкость воинов, мужество.
– Тогда выступаем! – распорядился Михаил.
При себе пожитков никаких, всё в обозе осталось, из отягощений только оружие, его никто не бросил. Двинулись колонной по двое. У Михаила думки тяжкие – чем кормить, если денег почти нет? Едва на один хлеб хватит, да и то не на весь путь. Ратники ситуацию быстро уяснили, сами себе на прокорм добывали, да не грабежом, работой. Каждый до ополчения трудился, мастерство какое-либо имел. Вот и сейчас, зайдя в село, нанимались печь класть, перекрывать крышу, крыльцо поправить. Война с поляками многих мужиков выбила, мужские руки везде потребны. Денег у селян мало, а то и вовсе нет, отдавали продуктами – хлебом, сметаной, курицей, салом – кто чем богат. Переход затянулся, но их никто в Нижнем не ждал. В некоторых сёлах и баню устраивали, по очереди мылись. На войне главный враг, когда боёв нет, – это вши. Поэтому Михаил не упускал возможности вымыться мужикам, постричься, бельишко постирать.
Уже под Владимиром были, как пришлось с поляками сразиться. На перекрёстке лесных дорог столкнулись неожиданно. Поляков три десятка, конные гусары. Завидев оружных русских, сабли повыхватывали. Михаил сразу скомандовал:
– Всем в лес! По готовности стрелять из пищалей и луков!
И первым бросился за ели. Пороха было мало, у пищальников в берендейках на несколько выстрелов припасов. У лучников, коих пять оставалось, со стрелами тоже скверно, а пополнить негде было. Лучники первыми стрелы в гусар посылать стали. В лесу конному не разогнаться, да и строй держать невозможно. Бой сразу на отдельные схватки разбился. Пищальники стреляли с близкой дистанции, потому как стоит промахнуться – гусар второго шанса не оставит. А кроме того, при стрельбе в пять-десять саженей ни одна кираса от пули не убережёт. Ни гусары, ни ополченцы отступать не хотели, схватка до смерти шла, до последнего человека.