В данном случае это был именно такой человек – Человек с Бледным Лицом, я про себя назвал его именно так. Еще у него были рыжие волосы и очки в роговой оправе, дубленка, под ней приличный твидовый пиджак, круглый живот, массивный торс, но главным отличием было именно бледное лицо, оно отражало непроницаемость и внутреннюю силу, я бы даже сказал – неколебимое упорство его характера.
– Лева! – крикнул он мне еще издали. – Ты-то как здесь?
– Да так… – сказал я и пожал плечами. – В общем-то довольно случайно.
– В каком ты корпусе? – живо спросил меня человек с бледным лицом.
– В пятом… Или в шестом, я не помню, прости… – соврал я.
– Ну понятно… – он неопределенно покачал головой, как будто пока не зная, о чем бы еще спросить. – Слушай, а у них водка есть? – кивнул он головой в сторону кухни.
– Зайди в обеденный зал, там вроде стоит.
– Нет, это та, что на столе, – брезгливо сказал он. – А еще, на кухне, у них есть?
– Не знаю. Мы вообще-то глинтвейн будем варить.
– Глинтвейн – это сила! – уверенно сказал он. – Слушай, а у вас горячая вода в номере есть?
– Тоже не знаю, – сказал я, все более раздражаясь. – Вроде бы есть.
– Да… – неопределенно покачал он головой. – А у нас нет, представляешь? Неудобно, я же сюда с девушками приехал. Попросил нам номер поменять. Слушай, а ты не знаешь, тут на завтрак можно что-то дозаказать?
– Что именно? – тупо переспросил я.
– Ну не знаю… Фрукты, может быть. Яичницу с ветчиной. А то знаю я эти здешние завтраки…
Он даже не дождался моего ответа и сразу задал следующий вопрос:
– Слушай, а ты не знаешь, полотенца они меняют?
Я устало пожал плечами.
– Ну ясно. Хотя, в принципе, я же свои привез. Просто, понимаешь, мы на семь дней… А я же с девушками приехал… Слушай, а ты сколько за путевку платил?
– Понимаешь, старик… – отчетливо сказал я. – Я вообще-то не платил. Я тоже к девушке на Новый год приехал. Вот думаем глинтвейн сварить сейчас, понимаешь?
Тут он наконец заметил, что я стою с пятилитровой эмалированной кастрюлей, пакетом сахара, четырьмя тонкими стаканами и стопкой тарелок.
– Слушай, – радостно сказал он. – Вы же это… заходите к нам!
– Лучше вы к нам! – с облегчением сказал я, кивнул ему и вышел на улицу.
Глубоко вздохнув, я осторожно засеменил по дорожке, чтобы не поскользнуться и ничего не уронить.
Шел я медленно, потому что вдруг резко почувствовал, как хорошо тут, в лесу.
Но, подойдя к нашему домику, остановился как вкопанный.
На тускло освещенной веранде стоял высокий мальчик с очень длинными черными волосами, в белоснежном каратистском кимоно, прямо босиком, и делал медленные плавные движения, как в балете.