Возражений у меня, как ни странно, не нашлось. Да и на самом деле, так ли этот битый жизнью старик не прав? Отец шестерых детей, дед для десятка внуков и уже парочки правнуков? Иван с позицией костюмера согласился, заявив, что сидеть в четырех стенах с одним ребенком значит глупо и нерационально тратить свое время и жизнь.
- Ты же не сидишь в офисе по восемь часов, не привязана к месту. В театре Аннушка тебе роли пропишет с учетом Яна, перейдешь в категорию Мастеров! Нянек там тоже достаточно, Мориш Карлович первым в очереди встанет мелкого укачивать! - увещевал меня муж, стремясь побороть последние ростки сомнений. В результате я с нетерпением металась по квартире, наводя порядок и лоск, пока малыш сладко спал, и тщилась угадать, какую роль мне отвели в грядущем спектакле. Ребята сговорились и отказались выдавать мне роль, пока Ефим Иваныч не привезет костюм.
Мы договорились встретиться в пять вечера, за пару часов до примерки костюмов основного состава актеров в театре. Однако стрелки уже приближались к шести, а от старичка-костюмера не было ни слуху, ни духу. Я уже начала порядком волноваться, подозревая самые ужасные варианты развития событий (мнительность и тревожность, каюсь, так никуда и не ушли после гибели друга), как вдруг в дверь бешено замолотили. Стоит ли говорить, что я неслась по коридору, как вспугнутый олень?
- Кто там?
- Матвей, - сипло выдохнули с той стороны знакомым голосом, прикрывая глазок видеофона ладонью. Старый трюк Левицкого, как без него. Я улыбнулась и поспешила открыть дверь. Матвей частенько развозил ребят из театра по домам или по делам, когда успевал сбежать с работы пораньше. Один из лучших переводчиков делового Петербурга, парень вполне мог себе позволить некоторые шалости и слабости. Театр как раз стал таким.
- Господи, Матвей, что с тобой?! - парень, весь в потеках краски, масла, какой-то грязи, с кровоточащими ссадинами на руках и лице, буквально упал в прихожую, стоило мне только распахнуть дверь.
- Закрывай, Ксанка, скорее, никого не впускай, - прохрипел он, прикрывая лицо рукой. Я послушно захлопнула дверь (с того памятного мне вечера мы все же поменяли ее на укрепленную модель), включила сигнализацию и ринулась на кухню за аптечкой.
- Что случилось? Рассказывай, Матвей! - требовала я от него, аккуратно стирая с парня грязь и кровь. Брендовую когда-то одежду пришлось резать ножницами, настолько жутко она выглядела, обвисая драными лохмотьями.
- Игнат, тварь... - выдохнул сквозь зубы Левицкий, терпеливо снося мои манипуляции с перекисью водорода и водой.