Выдох. В голове перестает шуметь. Значит, с Матвеем мы просто друзья. Проверяю левую руку - да, браслетик "Пандора" все еще со мной. Надо узнать, что я выпила, определенно. И больше не пить!
- Ань, ты просто кивай, хорошо? Мне очень важно разобраться, - с мольбой в глазах смотрю на режиссера. Та кивает, поджав губы. - Сегодня первое января, пятнадцатый год. Вчера был бал в эльфийском стиле. Прима театра - Лидочка Аксенова. Ее партнер - Иван Шульгин. Рик встречается с Юлькой, Ян и Матвей свободны, ты не замужем. Все верно?
По мере перечисления глаза у Аннушки становятся все больше и больше. Наконец, она удивленно кивает головой. Я окончательно расслабляюсь.
- Отлично. Значит, просто сон во сне.
Девушка задумчиво смотрит и, под аккомпанемент Юлькиных шагов, говорит:
- Сон во сне... Ничего так, интересная задумка для следующего спектакля.
- Я в этом не участвую! - в панике выдыхаю я и соскакиваю с дивана под смешки присутствующих.
***
Хозяйка с довольным смешком выплеснула воду из широкого серебряного блюда и опустилась в кресло. Новая Пряха довольно быстро пришла в себя, вон как быстро бегает. Да и в разговоре с ней девушка не робела. Хозяйка не стала говорить, что в доме даже мысли гостей ей ведомы, так что все рассуждения Оксаны она знала.
- Василиса... - позвала женщина, щелчком вызывая перед собой огромное зеркало. Стеклянная гладь заволновалась, побледнела и, наконец, отразила похожую, как сестра-близнец, ведьму. Только глаза сестер отличались. У одной они горели синим, у другой - ярко-желтым пламенем.
- Грустишь, Макошь? - усмехнулась Василиса, поправляя копну иссиня-черных волос.
- Есть такое, - кивнула Хозяйка с грустным вздохом.
- Хорошо, хоть Ксанку мне не перепугала до седых волос, - хихикнуло отражение, постепенно меняя цвет волос с черных на медово-русый. То же самое происходило и с Хозяйкой.
- Крепкая девочка, только подбери ей пару сестер покрепче, - посоветовала Макошь, глядя на стену, где переливался живыми змейками красок гобелен. - Аннушку не ставь, не вытянет она после Ксаны. Внучку можешь к детям смело приставить, больно у нее сказки добрые получаются. Третью сестру подыщем из тех, кто мне лужайку вытаптывает.
- Как скажешь, сестрица, - кивнула Василиса Петровна, тут же что-то меняя в своей копии Мирового полотна. - Что с Ткачом делать будем?
Хозяйка задумчиво постучала внезапно отросшими размером с небольшие кинжалы когтями по столу. Волосы ее рыжели, показывая всем желающим, насколько сильно их владелица изволит гневаться.
- Ткач! - холодно позвала она, глядя на пустое пространство перед окном. Воздух сгустился, помутнел и, наконец, пропустил сквозь себя потерянного, хмурого старика-костюмера из театра.