А вообще странно, что они тут у нас на Земле забыли. Не выходят обычно на связь. Так, может, от силы пару раз с Международным космическим центром. Считают землян отсталой расой вроде как. Но исследования космоса вот уже активно ведутся последние лет пятьдесят, хотя и в относительной тайне от общественности. Просто у меня дядя Саша в национальной разведке, вот и разболтал всему семейству сколько там, оказывается, всяких тварей. И не только по паре. С этой стороны, мне стоит сказать спасибо, что хоть гуманоид попался. Иначе от чешуйчатого дженаха или какого-нибудь рептилоида маму бы точно удар хватил.
Эх, а начиналось ведь сегодняшнее утро очень даже обычно. Ничего не подозревающая Женя, то есть я, направлялась в университет, пробираясь через еще не убранные сугробы и, собственно говоря, ничего не подозревала. И тут я замечаю, что прямо на тротуаре, то есть в сугробе, сгорбившись и закрыв лицо руками, сидит одетая отнюдь не погоде девушка. Лет так не больше шестнадцати-семнадцати. И нет, пройти мимо, как все нормальные люди, я просто не могла.
— Эм, с вами все в порядке? — окликнула я девушку.
Та сначала дернулась и вовсе сжалась в комок, но тут же подняла голову и посмотрела на меня. Блондинка спешно нашарила под растрепанными волосами какой-то небольшой приёмничек и яростно затыкала по клавишам.
— Кап du hjaelpe mig?
Так. Я обреченно вздохнула. Значит, все-таки иностранка. По ужасно бледной коже стоило догадаться. Язык еще какой-то. Странный.
— Кан ихь иинен хельфен? — ужасно коверкая слова выдала я. Антонина Фридриховна мне бы точно за такое уши оторвала.
Девушка уставилась на меня. Потом опять спешно затыкала по своему приемнику.
— Praat jy Afrikaans? — Щелчок. — Ва kamo sa pagsulti cebuano? — Еще один. — Mluvite cesky?
И вот я абсолютно уверена, что это все был не один язык. Поэтому я могла только разве что стоять и пялиться на нее. Блондинка огляделась по сторонам, задержавшись взглядом на прошедшей мимо и странно покосившейся на нас шушукавшейся паре. Вдруг её лицо переменилось. Защелкала кнопка.
— Помогите мне… пожалуйста, — прошептала она, впиваясь в меня умоляющим взглядом. В её ну очень голубых глазах стояли замершие на морозе слезы.
Я шагнула вперед и протянула ей руку, как вдруг вскрикнула и отскочила назад как ошпаренная.
— Мать моя жертва Чернобыля!
Хотя тут скорее это её мать жертва Чернобыля, потому что из-под юбки легкого платьица блондинки вынырнул… Хвост. Наверное. Все еще неуверенна, не проверяла да и совсем нет сил. На тот день впечатлений мне точно хватило.