Он потянулся в постели, а потом вылез из-под одеяла, желая немного перекусить. Ночью в пустыне бывает слишком холодно, но ему было все еще слишком жарко, так что одеваться Малик не спешил. Сидни даже не вздрогнула, когда он встал. На столе он нашел хлеб, оливки и сыр. Больше и не нужно было, чтобы заморить червячка.
Тело его насытилось, он больше не чувствовал голода, но в голове был абсолютнейший сумбур. Малик вспомнил моменты страсти, которые произошли между ними этой ночью. Он задавался вопросом, как же смог контролировать себя так долго.
Мужчина даже почувствовал себя виноватым, вспомнив, как страстно и яростно вел себя с Сидни. Но он слишком долго сдерживался, слишком часто прятал свои истинные чувства. Малик походил на жестокое животное, он потерял над собой контроль.
Насколько же сильно он любил ее? Его чувства были непонятны даже ему самому. Когда же он расставил все по своим местам, Сидни вновь появилась в его жизни, взбудоражила старые раны, и противиться своим желаниям Малик не собирался. Ее возгласы и крики восторга заставляли его еще сильнее желать эту девушку.
Этот день был слишком длинным и напряженным. Сон его был недолгим, а занятие любовью словно вывернуло его наизнанку, как, впрочем, и всегда.
Сидни была единственной женщиной в его жизни, кто мог зажечь в нем огонь. Он слишком пристрастился к ее компании, привык к эмоциям, которые она вызывала. С ней все казалось… правильным. Все было так, как и должно было быть!
Прошлой ночью он сказал, что Сидни будет его женой. Он так и не осознал зачем, почему, возможно, причиной была злость на нее. Сидни вновь отталкивала его. Она уже уходила от него один раз, и он был слишком горд, чтобы последовать за ней. Второго же раза Малик не допустит. Может, все же следовало поехать за ней в Лос-Анджелес и напомнить Сидни, как же хорошо им было вместе.
Но теперь она оказалась здесь, рядом с ним, и больше Малик ее не отпустит.
— Малик?
— Я тут, — ответил он ей. — Хочешь что-нибудь перекусить?
Девушка приподнялась в постели и зевнула.
— Нет, спасибо. Сколько сейчас времени?
Малик пожал плечами:
— Не могу сказать точно. Еще даже не начало светать.
— А чего ты ожидал? Мы проспали добрую половину дня.
— Разве мы этим занимались? — язвительно заметил Малик, сокращая расстояние между ними.
Сидни рассмеялась:
— Иногда.
— Как ты себя чувствуешь?
— Устала.
Малик же надеялся, что Сидни охарактеризует свои чувства более положительно и скажет, что счастлива. Но придавать много значения ее словам не стал.
— Наверное, не стоило так торопиться, — ответил он.