У Розалинды едва не вырвалось: «Прямо сейчас». Больше всего на свете ей хотелось остаться в его объятиях, разжечь вспыхнувшую искру в адское пламя и броситься туда вместе с ним. Но невольно подслушанный разговор вернул ее на землю. Она помедлила, перебирая в уж те вопросы, которыми задавался ее отец, когда речь заходила об этом новом работнике, не похожем на других.
— Кто ты? — прошептала она, вглядываясь в его лицо. — Прошу тебя, скажи, кто ты на самом деле?
Черный Меч ответил не сразу. Розалинде показалось, что в нем идет какая-то внутренняя борьба.
— Я — тот, кого ты спасла от виселицы. Тот, с кем ты обручена. Тот, кто имеет право называть тебя женой. Разве этого недостаточно?
Розалинду захлестнула обида.
— Сейчас речь о другом, и ты это знаешь. Мой отец взял тебя к себе на службу. Вполне понятно, что он хочет знать правду о твоем прошлом, чтобы не бояться удара в спину. Неужели это так трудно понять?
— В бою я прикрою его спину, Розалинда. Я принес клятву верности и сдержу ее. Хорошо бы и ты сдержала свою клятву.
— Тебе не надоело меня мучить? — в отчаянии воскликнула она, понапрасну пытаясь вырваться из его железных рук.
— Ты принесла клятву верности в самом начале нашего знакомства. Мне никогда не надоест тебе об этом напоминать. Но если ты желаешь узнать своего благоверного поближе — нет ничего проще. Задобри меня поцелуем. Если хочешь, чтобы я верой и правдой служил твоему отцу, пообещай мне свои ласки. Постарайся, чтобы я не забыл о минутах нашей близости. — У Розалинды по спине побежали мурашки от этого хриплого шепота. — Приди ко мне ночью, моя нежная женушка.
Если бы такое было возможно, пронеслось у нее в голове. Если бы такое было возможно, она бы последовала за ним сейчас — хоть на сеновал, хоть на ложе из шкур, хоть на пуховую перину, — чтобы он уложил ее рядом с собой и снял с нее платье, а потом разделся сам и накрыл собой ее дрожащее тело.
Розалинда отвернулась от его жадных губ, но ее руки по-прежнему сжимали грубую ткань его туники.
— Как ты не понимаешь?.. — жалостно прошептала она. — То, чего ты хочешь… этому не суждено сбыться.
— Ошибаешься, моя медовая Роза. Все в нашей власти, надо только решиться.
— Но за такую решимость придется заплатить твоей жизнью. — Розалинда потеряла терпение. — Неужели это непонятно?
Эрик взял ее за подбородок и повернул к себе лицом. Она почувствовала, как ее нежную кожу саднит от его загрубелой ладони. Его взгляд оставался темным и непроницаемым.
— Думаю, это не совсем так. Ставкой в этой игре может стать твоя жизнь. Вернее, та жизнь, к которой ты привыкла. Именно это не дает тебе покоя. — С этими словами он уверенно и властно поцеловал ее в губы.