Наконец я узнала прекрасный глубокий голос Томаса. Вот его мне не хотелось убить, а это означало, что я чувствую себя немного лучше.
— Дядя Лоренс, положите холодный компресс ей на лоб. Амелия всегда так делает, когда у меня приступ мигрени.
Какое восхитительное ощущение!
— Спасибо, — выдавила я.
— Лежите спокойно, Энди, — велел мой муж.
Я ощутила теплое дыхание на своей щеке. Он, кажется, пил бренди. Знакомый, успокаивающий запах!
— Я вполне здорова, Лоренс, дайте мне еще несколько минут.
— Дядя Лоренс, — вмешалась Амелия, — думаю, нужно послать за доктором Баулдером.
— Не нужен мне никакой доктор, — прошипела я. — Занимайтесь собственными делами и не лезьте в мои.
Я услышала смех Джона.
— Оставьте ее в покое, пусть полежит тут одна, — посоветовал он.
— Так и быть, — согласился Лоренс. — Но мне это не нравится. Я почувствовал бы себя куда лучше, если бы Катберт ее осмотрел.
— Только через мой труп, — стояла я на своем и, с трудом открыв глаза, взглянула на Лоренса. — Вы мой муж и должны питать ко мне хоть каплю симпатии. Не мучайте меня. Не подпускайте ко мне этого Катберта.
— Хорошо, — заверил он. Я расслышала в его тоне веселые нотки и снова унеслась куда-то. Там, в поднебесье, было тепло, голоса сливались в неровное жужжание, а боль отступила.
Не знаю, кто перенес меня в Синюю комнату, но, прежде чем крепко заснуть с помощью настойки опия, которую раздобыла эта чудесная женщина, миссис Редбрист, я отчетливо узрела расстроенную физиономию Белинды.
Проснулась я только в сумерках. И долго лежала неподвижно, боясь, что боль снова пронзит меня. Но, к моему облегчению, только голова тупо ныла. Я медленно сползла с кровати. Белинда, как оказалось, раздела меня и облачила в ночную рубашку.
Послышался скрип пружин. Белинда, сидевшая в кресле у кровати, выпрямилась, готовая вскочить.
— Нет-нет, миледи, вам еще нельзя вставать.
— Но я прекрасно себя чувствую, — запротестовала я и, опустив ноги на пол, поднялась. Ноги затекли, руки и плечи были покрыты синяками, но в остальном все было в порядке.
— Кроличья нора оказалась не слишком глубокой, — сообщила я, подумала о Джоне и улыбнулась. Улыбнулась, несмотря ни на что.
Белинда тут же подлетела ко мне. Я подняла руку, чтобы ее отстранить:
— Нет, Белинда, не стоит беспокоиться. Мне нужна очень горячая ванна. Она сразу прогонит все хвори.
«И поможет избавиться от тебя», — подумала я, но тут же поморщилась от стыда. Бедняжка тревожится за меня. Но я никого не желала видеть.
Белинда медленно вышла из комнаты, то и дело оглядываясь.
Внезапно я кое-что вспомнила и принялась панически оглядываться. Господи, где мой пистолет?