— Он сказал мне, кто вы. Должен признать, что немало удивлен. Так вы кузина Питера Уилтона?! Мы вместе учились в Итоне. Вы Андреа! Он часто о вас говорил!
— Нет, — покачала я головой. — Вы совершили ужасную, но вполне понятную ошибку. Такое бывает. Не стоит терзаться угрызениями совести. Завтра все забудется. Прощайте. Желаю приятно провести день.
Я все-таки не выдержала и оглянулась. Он стоял, глядя мне вслед, все еще вопросительно наклонив голову. И поднял было руку, чтобы махнуть мне, но тут же медленно опустил и отвернулся.
Вот уже в третий раз вижу его и по-прежнему не знаю, кто он. Только имя: Джон. Обычное, ничем не примечательное, совершенно не отражающее его сути. Но с меня и этого достаточно. Я ощущала с роковой определенностью, что он опасен.
Всякий человек, для которого смех привычен, как старые удобные шлепанцы, крайне опасен.
Я лежала на одном из дедушкиных изумительных аксминстерских ковров, подняв ноги на подлокотники большого кожаного кресла, и читала о своем герое лорде Нельсоне. Будь я на борту «Виктории» рядом с ним и оберегай его спину, он и по сей день был бы жив. Теперь же Нельсон — часть истории, существует только на страницах книг. Но я отдала бы все, лишь бы он сидел рядом, повествуя о своих приключениях, особенно об амурных, тех, где речь идет о леди Гамильтон. «Ах, какая безнравственность!» — сказал бы дед. Не то чтобы я одобряла этот возмутительный роман, но так уж сложилось. И хотя меня это бесило и казалось отвратительным, так уж сложилось.
«Настоящий мужчина, — не раз говаривал дед. — Ненавидел беспомощность и некомпетентность, презирал безумие короля, сражался с министерством, чтобы выбить побольше денег на корабли и жалованье морякам, храбро боролся с проклятыми лягушатниками и оставался верным стране. Я хорошо его знал и в жизни не видел более храброго и мужественного человека».
Иногда, придя в хорошее настроение и залихватски подмигивая, дедушка рассказывал, что леди Гамильтон хотела его, а не лорда Нельсона, но дед, к сожалению, был женат, и Эмме Гамильтон пришлось довольствоваться Горацио Нельсоном.
«Знаешь, Энди, он был коротышкой. Смешным коротышкой, но восполнял все недостатки умом и сообразительностью. Хотя, впрочем, и мозги не всегда ему помогали. Никак не мог взять в толк, как сделать даму счастливой. Впрочем, и леди глупыми назвать было нельзя. Взгляни хотя бы на бабушку: вот эта женщина всю жизнь держала меня по стойке «смирно». Язык у нее работал так же безупречно, как мозги. Одинаково хорошо смазаны… Так вот, Энди, хочу сказать, что лорд Нельсон был мастак по части замечательных новых стратегий и уловок, но ни одна из них так и не смогла сделать женщину счастливой».