Всадники обстрел прекратили. Колчаны закрыты, арбалеты заброшены за спину. Началась другая потеха. Верховые в масках с улюлюканьем гонялись за беззащитными, ополоумевшими от ужаса землепашцами. Их даже не рубили — просто топтали копытами лошадей.
Остановить избиение? Как?! Да никак! Не кричать же: «Всем стоять! Милиция! Руки в гору!» Значит, план прежний — добраться до рощи, а там видно будет. Правда, убегать от конных на своих двоих — дохлый номер. Но почему обязательно пехом? Бурцев огляделся. Благосклонная фортуна скалилась ему в лицо огромными зубами лошадиной морды. Конь убитого гонца испуганно поджимал уши и мылился задать стрекача, однако был еще в пределах досягаемости. Вот где потребуются навыки, полученные в конной милиции. Оп! Он уже вставлял ногу в стремя, когда услышал пронзительный визг, от которого заложило уши. Звук доносился от повозки знатной полячки.
Визжала молодая девушка. Запуталась, бедняжка, в собственном платье с длиннющим — по самые туфли — подолом. Тугая лента слетела с головы, прическа рассыпалась, русые волосы упали на лицо, и все же Бурцев разглядел, насколько миловидной была встрепанная незнакомка.
Барышня отчаянно билась в чужих руках. Спешившийся налетчик в маске цвета сажи (непонятно, кого он хотел изобразить — то ли негра, то ли черта), в стальном шишаке и короткой кожаной рубашке с массивными железными бляхами, пытался вытащить девицу из повозки.
Уж, не об этой ли панночке-благодетельнице рассказывал Яцек?
«Благодетельница» оказалась девицей боевой. Вцепившись в повозку, полячка яростно молотила ногами. Каблучки сафьяновых сапожек сбили с головы чернорожего шлем, продырявили маску. Изящные ножки, мелькавшие под юбками, лупили так сильно, что нападавший вынужден был отпустить жертву. Он явно не ожидал подобного отпора. Панночка же угрем скользнула обратно в повозку, опустила за собой полог медвежьей шкуры и затянула его изнутри кожаным ремнем.
Ну и глупо! Сама загнала себя в ловушку. А куда смотрит охрана полячки?
Бурцев поискал взглядом секьюрити с топорами, дежуривших у повозки. Нашел… Охрана смотрела в небо. Безжизненными глазами. Оба кнехта неподвижно лежали у колес. Впрочем, не они одни. Чуть поодаль корчился третий — копейщик в маске, сбитый с коня арбалетным болтом. В окольчуженном животе торчал кончик измазанного кровью оперения. После таких ран не выживают, так что у непобедимых «тартар» сегодня тоже будут потери.
Воин с черной личиной, от которого вырвалась молодая полячка, взъярился не на шутку. Нахлобучив сбитый шишак, поправив смятую маску, он снова ломился в повозку. «Тартарин» остервенело полосовал кинжальным лезвием опущенный полог. Хлипкая преграда еще сдерживала безумный натиск. Но надолго ли?