— Ну, что, сестренка, прокатимся? — усмехнулся он.
Женщина от полноты чувств зарумянилась.
— Ой, да с тобой хоть на край света…
— Шучу я, — с улыбкой сказал Глеб. — Да ты садись, Зинаида. В ногах правды нет.
Проводница осторожно уселась рядом.
— Дело у меня к тебе, — пояснил Глеб. — Посылочку надо бы передать по адресу. — И небрежно похлопал по верху свою коробку. — Телеграммку-то я уже отстукал. Так что на месте тебя встретят. Хорошие люди. Душевные. Ты уж подсоби, Зинаида.
— Да что ты, в самом деле, — отмахнулась проводница. — Разве я отказываюсь… Не забыл меня — и то счастье…
— Ну уж прямо, — оскалился Глеб и мягко обнял ее полные плечи. — Сама-то как? Развязалась со своим непутевым?
Проводница разом оживилась. Глаза ее взволнованно заблестели.
— Милый ты мой, яхонтовый! — затараторила она. — Это ж ты мне прямо судьбу напророчил! Ясное дело, развязалась… Ну, его, дурака, к лешему… Столько горя я с ним натерпелась! А давеча, как с тобой расстались, познакомилась я с одним человеком. Порядочный такой, непьющий… Одним словом, у меня теперь живет… — потупилась растроганная проводница. — Уж не знаю, как и благодарить тебя, Глеб… Александрович.
— Да будет тебе, сестренка. Я же говорил: у меня глаз — алмаз. Я человека на семь метров вглубь вижу. Сказал — стало быть, так и будет…
Женщина благодарно сжала в ладонях его руку.
— Ой, не смущай ты меня, соколик… Я баба горячая… Как увидала тебя, так сразу сердце и защемило…
— А как же дружок твой задушевный? — усмехнулся Глеб.
Проводница вздохнула.
— Мужик он хороший… Тоже освободился недавно… Жена его бросила. Квартиру отняла… Веселый такой. На все руки мастер…
— Мастер — это хорошо, — кивнул Глеб. — Ты его только до бутылки не допускай.
Женщина испуганно замахала руками.
— Господь с тобою, Глеб! Да лучше я поперек порога костьми лягу! Хватит с меня алкоголиков…
— Вот и славно… Значит, передашь посылочку? — спросил Глеб, подмигнув. — Тут адресок на всякий случай на коробке написан. Иван Петрович и Анисья Михайловна. Да они тебя встретят! Славные старики. Много добра мне сделали…
— Ой, Глеб, да за ради тебя я что хоть…
— А за это я тебя поцелую, — решительно заявил Глеб. — По-братски, родная…
И нежно обняв женщину, крепко поцеловал ее в полные губы.
— Ты не забывай меня, Глебушка, — со слезами на глазах прощалась с ним проводница. — Сколько их перебывало у меня, мужиков… А такой, как ты, один-единственный…
— Ну, будет, сестренка, будет, — успокаивал ее Глеб. — Я хороших людей никогда не забываю. Первое мое житейское правило. Неровен час — свидимся… — Еще раз обнял ее и поцеловал. — Бывай, Зинаида… Не поминай лихом…