И от растерянности, очевидно, несколько угрюмо вопросил, протянув улыбчивой фортуне свою банковскую квитанцию:
— Девушка… Гм… У меня тут, вроде, кое-какая мелочишка на счету завалялась… Может, полюбопытствуете?
Немало не смутившись от его подчеркнуто неджентльменского вида фортуна с дежурной улыбкой исполнила на компьютерных клавишах какой-то виртуозный пассаж. Повернулась и, просияв, ответила:
— У вас на текущем счету пятьдесят одна тысяча триста семьдесят пять долларов… Что бы вы хотели?
Глеб не ответил. В первую минуту он желал только одного: проснуться и как можно скорее. Дыхание у него перехватило; в горле пересохло.
С трудом ворочая враз онемевшим языком, он чуть слышно, с недоверием переспросил:
— Сколько?!
— Пятьдесят одна тысяча триста семьдесят пять долларов, — с ослепительной улыбкой повторила девушка и добавила деловито: — С процентами больше…
Нет, если это не сон, то, несомненно, чья-то изуверская шутка. Такая же невероятная, как само его невероятное освобождение. «Неужели Князь?! — промелькнуло в голове у Глеба. — Но как он мог? Ведь его же…»
— Здесь, вероятно, какая-то ошибка, — недоуменно выдавив из себя улыбку, начал Глеб. — Помнится, у меня как будто поменьше было…
— Совершенно верно, — невозмутимо ответила фортуна. — С прошлого года у вас на счету лежала одна тысяча триста семьдесят пять долларов. Но два месяца назад… — девушка искоса взглянула на экран, — вам перевели из швейцарского банка ровно пятьдесят тысяч. — И с рекламной улыбкой повторила: — Так что бы вы хотели?
Еще не успев свыкнуться с мыслью, что все это ему не снится, Глеб исступленно пожелал сжать эту улыбчивую девчонку в объятиях и зацеловать ее до полусмерти. Но, ошалело зыркнув по сторонам, с сожалением вынужден был оставить свое намерение. И без того подозрительно косившиеся на него охранники и респектабельные клиенты явно не поняли бы подобного шага с его стороны. И вообще, один Бог знает, чем бы все это кончилось.
Спустя каких-то пять минут, получив назад свой серпастый-молоткастый, как нельзя более кстати обретенный паспорт, Глеб уже лихорадочно рассовывал по карманам куртки новенькие пачки капустно-зеленых баксов с портретом удивленного президента, родных пятидесяти- и стотысячных бумажек. Ни бумажника, ни мало-мальски пристойного дипломата у него, разумеется, не было. Ясноглазая красотка фортуна с загадочной своею улыбкой наблюдала за ним сквозь непробиваемое стекло. Глеб влюбился в нее с первого взгляда. И это было не удивительно. Понемногу оправляясь от потрясения, он уже намерился было деликатно подкатить к ней насчет телефончика и все такое, но тут, обдав его нестерпимо терпким запахом дорогих духов и буквально испепелив ледяным презрительным взглядом, к окошечку величественно приблизилась какая-то старуха в соболях — напудренная и размалеванная, будто уличная девка, и Глебу невольно пришлось стушеваться.