– Нет! Я рассказала бы тебе. Я собиралась рассказать.
– Правда? И когда же? Когда ей исполнилось бы восемнадцать? Двадцать один?
– Я должна думать об Эффи прежде всего. О том, что лучше для нее.
– И ты решила, что для нее лучше не знать своего отца? – В его голосе звучало откровенное презрение. – Благодарю тебя за это, Калиста.
Калиста отчаянно искала, что противопоставить его презрению.
– К твоему сведению, в последние пять лет моя жизнь тоже была не сахар.
– Да что ты? – Теперь Лукас смотрел на нее с нескрываемой неприязнью. – Может, ты делила камеру с конченым отморозком, который готов был вцепиться тебе в горло за несколько граммов табака?
– Нет, но…
– Выходила на улицу всего на час в день, чтобы маршировать вокруг тюремного двора? Может, любое твое движение записывала камера слежения?
– Нет, конечно нет.
– Тогда не смей говорить мне, что тебе тоже пришлось нелегко.
– Я не могу изменить прошлое, Лукас! – зарыдала она, снедаемая стыдом. – Я не знаю, что еще сказать тебе.
– Ничего. Тебе нечего сказать. – Он помолчал. – Но кое-что ты можешь сделать.
Подавшись вперед, он вытянул руку и провел пальцем по ее губам. Калиста почувствовала, что сердце ее сбилось с ритма, глаза ее расширились, когда он приблизил свое лицо вплотную к ее лицу.
– Ты можешь кое-что сделать, чтобы начать заглаживать свою вину передо мной…
Лукас навис над Калистой в нескольких сантиметрах, держась на руках и упираясь в шезлонг пальцами ног. От его сильного тела исходило тепло, от его дыхания трепетали ее ресницы, его губы легонько коснулись ее, и от этой близости Калисту словно пронзило электрическим током. Одного малого прикосновения хватило ему, чтобы разжечь ее страсть, чтобы заставить ее изнемогать от желания. Согнув локти, Лукас опустился на нее и впился в ее губы жадным поцелуем – нежным, но в то же время властным, не оставляющим сомнений в том, кто играет главную партию в их любовном дуэте.
Несколько секунд Калиста пыталась сопротивляться, плотно сомкнув губы. Но это было бесполезно, и они оба это знали. С покорностью побежденного она расслабилась, и Лукас, издав низкий довольный рык, продолжил наступление глубоким настойчивым поцелуем. Знакомое безумие страсти охватило обоих. Калиста запустила пальцы ему в волосы, провела ими по его голове и сплела их на затылке. Подсунув одну руку ей под спину, Лукас перевернулся так, что Калиста оказалась сверху. Поцелуй их становился все жарче и неистовее. Тонкая ткань их купальных костюмов грозила буквально расплавиться от жара их тел. Поднявшись на одной руке, другой Калиста провела по его мускулистой груди, потом ниже, пока не добралась до плавок, скрывавших его возбужденную плоть. Лукас вздрогнул и вдруг, сгорая от желания, рванул тесемки ее бикини – сначала бюстгальтера, потом трусиков.