Всю неделю, с тех самых пор, как Лукас поцеловал ее на яхте, она никак не могла прийти в себя. Он был так соблазнителен, что при нем ее речь становилась невнятной, поступь неверной, а внутри все словно превращалось в желе. Так что она старалась держаться от него подальше, избегая оставаться с ним наедине, в чем ей здорово помогала Эффи. Вечерами же, уложив малышку в постель, она углублялась в чтение либо тоже ложилась спать.
К ее удивлению, Лукас не доставал ее своим вниманием. Он вел себя как настоящий джентльмен. Не делая ни малейших попыток уговорить ее посидеть на террасе или прогуляться под звездами, казалось, он был только рад тому, что она уходит, вежливо желал ей доброй ночи и погружался в работу на ноутбуке.
Калиста сказала себе, что это облегчение. Очевидно, он забыл, что пообещал ей шепотом на ушко на яхте. Он решил прекратить соблазнять ее и оставить в покое. Однако дни шли, и ее облегчение неожиданно превратилось в разочарование, а потом у нее зародились сомнения. Его джентльменское поведение стало казаться больше похожим на равнодушие, чем на уважение. И вопреки себе, желая ему спокойной ночи, Калиста обнаружила, что смотрит на него несколько дольше, чем следует, ловит ответный взгляд его черных глаз и перебирает пальцами пряди своих рыжих волос, что вполне можно было бы истолковать как призыв. Однако все это не срабатывало. В ответ Лукас лишь одаривал ее своей дерзкой усмешкой, заставив почувствовать себя глупо взволнованной. На том она и ретировалась в свою комнату.
– Итак, вы нас собрали, чтобы сообщить, что мы не получим абсолютно ничего?! – Гневный голос Кристоса вернул Калисту к реальности.
Мистер Петридис взглянул на него поверх очков.
– Я говорю, что те немногие деньги, что остались после Аристотеля, следует разделить между его кредиторами.
– А Таласса? – встрял Янис. – Ее мы тоже теряем?
– Остров Таласса здесь не упоминается. – Мистер Петридис полистал бумаги, лежавшие перед ним на столе. – По моему разумению, он был собственностью первой жены вашего отца, а потом его продали. Мистеру Каланосу.
– Да как ты… – Кристос вскочил было на ноги, но Янис предусмотрительно заставил его вновь опуститься на стул.
– Так это правда? – С обреченным лицом Янис повернулся к Лукасу.
– Как я и сказал, – ледяным тоном подтвердил тот.
– Так зачем мы здесь, черт побери? – Кристос возмущенно воззрился на мистера Петридиса. – Чтобы нас унизили? Чтобы этот проходимец мог позлорадствовать, как ловко обвел нас вокруг пальца?
– Нет, Кристос. – Пожилой адвокат, казалось, постарел еще сильнее прямо на глазах. – Причина, по которой я собрал вас здесь сегодня, в том, что я хочу вам кое-что рассказать. Я никогда не сомневался, что придет время, и вы узнаете правду о вашем отце. – Он откинулся на спинку кресла, по его телу прошла дрожь. – Все эти годы я молчал, считая, что так храню верность вашему отцу, но теперь я думаю, что это была просто-напросто трусость. Как бы то ни было, ситуация изменилась. Мне диагностировали неизлечимое заболевание. И я хочу облегчить душу перед смертью.