— Возможно, что‑то отыщется в местном архиве, — предположил он. — Фотографии или, может, рисунки столетней давности.
Они посмотрели друг на друга, и Николь подумала: а он ведь, похоже, тоже увлекся этим! Но все‑таки, кто перед ней — Кларенс или Габриэль?
А пока она не будет уверена, она не решится поверить ему.
— Как знать, — сдержанно произнесла она.
Он, должно быть, почувствовал ее настороженность и сказал:
— Мы имеем то, что имеем. Не стану вам мешать. Увидимся в семь.
— Хорошо.
Только дома Николь вдруг вспомнила, что он не сказал ей, куда они пойдут, и теперь она не знала, как одеться — попроще или понаряднее.
Стоя под душем, она размышляла об этом. Если надеть джинсы, то в дорогом ресторане она почувствует себя белой вороной. Но если она нарядится, то в обычном бистро тоже будет чувствовать себя не в своей тарелке.
Маленькое черное платье, вот что годится для каждого случая, решила наконец она. И туфли на высоких каблуках, для самоутверждения.
Габриэль остановил машину у подъезда Николь. Он ощутимо нервничал, что было просто смешно и совсем ему несвойственно. Это же не настоящее свидание, они всего лишь собирались обсудить деловые вопросы.
Они с Николь находились по разные стороны баррикад. Они были деловыми конкурентами. Но в то же время Малышка Джорджи была его другом. Они знали друг друга полгода, и она ему очень нравилась.
По иронии судьбы, теперь, когда они встретились в реальной жизни, она видела только Габриэля Хантера, беспринципного бизнесмена, но не своего друга Кларенса.
Он попробовал встряхнуться. Нет смысла предаваться меланхолии, надо просто постараться сохранить остатки прежних добрых отношений.
Николь жила в тихом квартале, на территории бывшей мануфактуры, которую превратили в микрорайон четырехэтажных жилых домов. Это место выглядело мирным и уютным — как раз в таком и надлежало жить Малышке Джорджи.
Он нажал кнопку домофона.
— Я уже спускаюсь, — сказала она.
Но когда она показалась в дверях, он едва удержался на ногах.
На ней было черное облегающее платье, черные лодочки на высоких каблуках и ни одного украшения. Волосы она снова зачесала назад, но на этот раз уложила особым способом, придавшим ей сходство с Одри Хэпбёрн.
— Вы потрясающе выглядите, — вырвалось у него.
— Спасибо, — кивнула она.
И Габриэль снова почувствовал себя словно на первом свидании. Что было глупо, поскольку с юности он был уверенным в себе и беззаботным, и его никогда не беспокоило, что о нем подумают люди. Он перевел дыхание.
— Это совсем рядом.
— Вы имеете в виду, что лучше пройти пешком? Я могу переобуться.