Материал на докторскую накопила давно, но все нет времени сесть и написать. Я замужем. Брак наш можно было бы назвать счастливым, если бы мы с мужем почаще виделись. Последние три года мы все время в разлуке. Темы нашей работы никак не пересекаются, я коротаю дни в Дюссельдорфе, он — в Сиэтле. Может быть, в августе встретимся на пару недель на даче у мамы под Загорском.
Детей у нас нет, но я всю жизнь воспитывала племянницу Любочку, сейчас она уже взрослая и учится в Московском университете.
К недостаткам своим отношу, во-первых, занудство. Обычно я планирую жизнь на месяц вперед, и отклонение от графика меня несказанно огорчает. Во-вторых, я, в отличие от Маши и Галки, совершенно лишена авантюрной жилки. Впрочем, это тоже относится к разряду занудства. Еще у меня нет многих женских достоинств: я не умею вышивать, вязать, создавать уют, подшить юбку для меня проблема. Ладно, хватит. Кажется Ларошфуко говорил, что нет у человека большего удовольствия, чем разглагольствовать о себе самом (за точность цитаты не ручаюсь).
Переходим к сути вопроса. Итак, на следующий день в два часа дня, как было условлено, мы с Машей направились на Монмартр. Галка вечером расхаживала по дому как здоровая, а потому тоже собиралась с нами поехать, но утром вдруг загрустила и стала жаловаться на головную боль. И вообще: «Как я покажусь вашему Виктору Ивановичу? Вы посмотрите, на кого я похожа! Мне Париж пока не по силам». Если Галину начал интересовать собственный вид, значит, дело пошло на поправку. «Завтра, все завтра, — сказала она, — перенесите еще на один день ресторан». Кстати скажу, из-за Галкиной травмы мы решили продлить наше пребывание в Париже на два дня.
Только в вагоне я поняла, что Маша принарядилась. Более того, она подвела глаза и прошлась по лицу каким-то Галкиным снадобьем, которое смягчает кожу и разглаживает морщины. Понятное дело, в Маше ожила женщина. Кто бы мог подумать? По дороге она, заглядывая в путеводитель, шепотом наговорила что-то в диктофон, потом отдала его мне, заявив, что бормочет откровенную чушь, что у нее нет настроения работать, а потому пусть диктофон отдохнет в моей сумке. «Но на Монмартре запишешь все, что знаешь», — добавила она строго.
Встреча с Виктором Ивановичем была назначена у подножья Монмартра около известного всему миру Мулен Руж, где и по сию пору сцена сотрясается от французского канкана. Понятно, мы не собирались заходить в ресторан, у нас на это не было ни денег, ни времени, но, назначая здесь место встречи, наш новый знакомец словно подчеркивал, что не чужд ночных развлечений и нас готов приручить. Если бы Маша назначала ему свидание, она бы непременно выбрала какой-нибудь собор, памятник или могилу. А вообще-то мне неприятно, что нам, словно девчонкам, назначают место встречи в этом развеселом квартале. Но Маша была на все согласна. Позови нас Виктор Иванович в какой-нибудь низкопробный кабак, она бы не удивилась, более того, обрадовалась бы — какой ценный материал для книги!