– Нет, мне достаточно.
– Как хочешь.
Петр Алексеевич залпом выпил, поморщился, затем сунул столовую ложку в вазочку с красной икрой, зачерпнул с горкой и сунул в рот.
– Ему пришлось много пережить, – рассеянно проговорил Борис, пока Королев, чавкая, ложка за ложкой поглощал икру, он словно задался целью во что бы то ни стало опустошить всю вазочку.
– Я не верю ему, – сказал наконец Петр Алексеевич, облизнув ложку.
Борис промолчал.
Наконец ворота начали медленно подниматься, и он вздохнул.
На то, как в баню вели подростка, он смотреть не хотел.
Борис повернулся к окну спиной, упершись поясницей в мраморный подоконник.
Королев тупо таращился на заметно опустевший стол, как если бы решая для себя, какое еще блюдо за сегодняшний вечер он незаслуженно обошел вниманием.
– Что, не наелись еще? – язвительно спросил Борис, и Петр Алексеевич поднял на него мутный взгляд покрасневших глаз. Затем опустил голову, пялясь на сушеную рыбу. Ту самую, что он час назад забрал у Ильи и швырнул на пол.
– Поди сюда, – разлепил он губы, и Борис перестал улыбаться. Он медленно приблизился к хозяину особняка, выжидательно глядя на него.
– Подними, – приказал Петр Алексеевич, и Борис послушно выполнил указание.
Королев сграбастал рыбу из рук мужчины.
– Ты обыскивал парня? – вкрадчиво поинтересовался он.
На лице Бориса отразилось изумление.
– Нет. Его из Деминска забирал Иван.
– Ага. А ты, значит, у причала в Радужном отсиживался, в машине суходрочкой занимался, – процедил Королев. – Нашел шестерку?
– Петр Алексеевич…
– Закрой хлебало, – оборвал его Петр Алексеевич. – Иван работает на меня, и я с него спрос держать буду. Ты впустил в мой дом этого щенка и даже не посмотрел, что у него в карманах!
– Он и так напуган. К тому же… Это всего лишь рыба, Петр Алексеевич, – осторожно заметил Борис.
Королев нехорошо улыбнулся.
– Рыба, говоришь? – задумчиво повторил он, словно обкатывая это слово на языке. – Ну-ну.
Борис успел заметить лишь легкую вибрацию воздуха и размытое движение, а спустя секунду его правую щеку хлестнула рваная боль. Он закричал, схватившись за рану, затем попятился назад, с ошалелым видом уставившись на окровавленную ладонь.
– Вот так, – удовлетворенно закивал Королев, сжимая в руках, словно нож, высохшую воблу. – Ты даже не представляешь, что может сделать закостеневший и спрессованный от времени и соли рыбий хвост.
– Ты спятил, старый маразматик! – сплюнул Борис, хватая со стола салфетки.
Петр Алексеевич лишь усмехнулся.
– Знаешь, когда я был пацаном, то тоже как-то сунул в шорты воблу, хвостом вверх. А потом зачем-то полез в карман, и этой е. ный хвост попал мне точно под ноготь большого пальца. Я тебе скажу, боль была несусветная. Все равно что иголку со всей дури загнать.