Наталье тоже не спалось.
С того самого момента, как Илья Труднов покинул ее дом, старая женщина не находила себе места. Она то начинала ковыряться по своему убогому хозяйству, то льнула к окну, прислушиваясь к каждому звуку снаружи, то ковыляла в прихожую, печально глядя на сорванную с петель дверь, то присаживалась рядом с сыном, тщетно выискивая слова утешения…
Она поздно спохватилась, когда поняла, что у них заканчивается питьевая вода. Все, что осталось на дне ведра, она отдала Роме, когда он попросил пить.
«Утром схожу», – успокаивала старуха себя.
Между тем нога продолжала распухать и вскоре уже походила на онемелое бревно, причинявшее жуткую боль при любом неосторожном движении.
И спичек мало. Два коробка только осталось. Надо бы в поселок выбраться, но с такой ногой об этом даже и думать нельзя…
Она поднялась со своего продавленного матраса, посмотрела на часы. Зрение было уже не то, да и лунный свет, несмотря на очистившееся небо, не мог в достаточной степени проникнуть сквозь грязный полиэтилен.
– Ма… ма, – послышался в темноте шепот сына, и старуха встрепенулась.
– Ты тоже не спишь, родной? – прошептала она.
Взяв старый ящик, служивший ей табуреткой, Наталья с усилием поволокла его к сыну. Поставила рядом, села, устало вытянув костлявые ноги в грязных калошах. Затем вынула из кармана замусоленный коробок и, затаив дыхание, чиркнула спичкой. Обмакнула ярко-оранжевый лепесток пламени в огарок свечи, размазанный в крышке от банки, которая лежала на подоконнике.
– Каз… ку, – шепотом произнес Роман.
– Сказку? – машинально произнесла Наталья, глядя на часы. Почти два часа ночи. Ее старое сердце тревожно заколотилось.
«Боже мой… Я-то думала, еще около десяти! Значит, Илья должен уже все сделать!»
– Каз… ку, – настойчиво повторил Роман, нервно моргая.
– Да, сынок, – терпеливо сказала старуха. – Конечно, расскажу.
«Никуда этот прохвост не пошел, – неожиданно заговорил внутренний голос, и Наталье сделалось не по себе. – Он ведь не скрывал, что может обмануть тебя. Ты ждешь, как дура, а он попросту выкинул клетку, а сам двинулся к морю. Его уже и след простыл…»
– Нет, – прошептала старуха.
– Ма…ма?
Наталья выдавила улыбку.
– Все в порядке.
«Выгляни наружу, – продолжал скрипеть ненавистный голос. – Он наверняка даже не удосужился пронести клетку хоть с десяток метров… Посмотри, она наверняка валяется у подъезда… А шар уже подобрали собаки или склевали птицы…»
При мысли, что такое вполне возможно, Наталье стало настолько дурно, что у нее все поплыло перед глазами.
– Каз… ку! – захныкал Роман, и старуха нежно провела своими огрубевшими пальцами по волосам сына.