– А, вот ты где! – сказали за спиной.
Он отыскал меня здесь, на заросшем сорняками пятачке позади тюрьмы, огороженном проволочным забором. У моих ног яма размером с человеческий рост. Только теперь я одна. Солнце укатилось за деревья, в небе вот-вот проклюнется лунный серп.
– Здравствуй, Майлз.
Она ушла – должно быть, из-за него. Она не сказала в ответ: «Я люблю тебя». Так ведь, Майлз?
Он стоит на краю огорода, не говорит ничего.
– Пора назад?
– А ты не слышала, как мы тебя звали?
Качаю головой.
– Мы тебя обыскались. Сарабет в машине. Перепугалась, что ты пропала. Просила вызвать полицию.
Наверное, я пробыла между сном и реальностью довольно долго. Я видела только Ори в оранжевом комбинезоне, она копала яму и посмотрела на меня – оскорбленно, как на предательницу. Она ведь знает, как все было на самом деле, пусть ни она, ни я не скажем об этом вслух.
– Сарабет в машине?
Проверяю телефон. Я пропустила от нее кучу сообщений.
«Не смешно. Ты где?»
«Тут жууутко».
«Серьезно, где ты есть? Мы скоро поедем».
«Томми зовет к Деннису. Поедем?»
«Мне призрак щас чуть ухо не отъел. Аххахах! Шучу… Ой, не шучу».
«Мне тут не нравится».
«Правда, поехали уже. Выходи. Не пугай меня!»
И еще куча подобных. Бросаю читать. А мой парень не написал ни разу.
– Где Томми?
Майлз молчит.
– Он тоже в машине, или как?
Делаю шаг, сандалия скользит по мокрой земле, я оступаюсь и подворачиваю лодыжку – ту же, что и прежде. Если растяну ногу за неделю до отъезда в Джульярд и не смогу танцевать, клянусь, со мной случится истерика. Вытягиваю ногу, сандалия застряла в грязи.
– Что у тебя в руке? – спрашивает Майлз.
Я теряю чувство реальности. На короткий момент – так задерживаешь дыхание, поднявшись на пуанты – мне видится, что мы снова в тесном туннеле. Со всех сторон нас окружила зелень, неба не видно, темно, как под сводом плотно сросшихся деревьев. Он застал меня, он все видел, думаю я. В голове бьются отчаянные, яростные мысли. Кому отдать нож? Кто возьмет на себя вину на этот раз?
– Ничего, – говорю я.
И разжимаю пальцы. Перышко летит в глубокую яму. Лопата, которой копала Ори, прислонена к ограде – ржавая, покрытая ссохшейся грязью. Я же видела, у нее в руках она блестела, как новая.
Майлз смотрит на перышко. Оно летит целую вечность. Кружится в воздухе, будто невидимый призрак дует на него, заставляя плясать. Наконец, опускается.
Майлз знает, что это за перышко. Ори все ему рассказала. Он преградил мне путь. И он все знает.
Ори мне о нем почти ничего не говорила. Он обожал ее, это ясно. Ему нравилось просто сидеть в уголке и наблюдать за ней – брр! Он учился в ее школе, так что мы с ним почти незнакомы. Откуда мне знать, что у него на уме. Может, он успел напиться? Или с катушек съехал? Вдруг за спиной прячет нож и порежет меня на куски?