Быть может, она уже выдохлась, пока добралась сюда, и от нее осталась одна оболочка? Если нет, ей придется столкнуться с суровой реальностью. Порой к нам привозили всяких принцесс, однако из них быстро выбивали всю дурь. Стоит пару раз повозить задаваку мордой по бетонному полу, как заносчивость проходит.
– Тьфу, тоже мне кровавая маньячка.
– Скукотища!
– Да ее соломинкой перешибешь.
Девочки потеряли интерес и разошлись, болтая о всякой всячине: сыграем в карты, интересно, что дадут на ужин, и прочий бред. Я осталась в камере одна.
И стояла у окна до тех пор, пока она не скрылась из виду. Ничего так и не произошло. Теперь ей предстояло пройти все формальности.
Через пару часов новенькую приведут сюда в оранжевом комбинезоне. Она ляжет на койку, такую же, как у всех, и примется считать трещины в потолке.
Из-за того, что газеты раздули вокруг нее шумиху, не следует, что с ней станут обращаться как-то иначе. Отныне она одна из нас – отверженных, испорченных, злых, направленных на перевоспитание (если это вообще возможно).
Не исключено, что когда-то давным-давно все мы были хорошими. Милыми маленькими девочками, играющими в песочнице. На моей детской фотографии, сделанной в парке рядом с домом, я в красной рубашке в клетку, волосы заплетены в косички. В руках я держу лопатку и улыбаюсь во весь рот, несмотря на выпавший передний зуб. Моя мама купила для фотографии рамочку и поставила на комод. Не знаю, где она теперь.
Орианну Сперлинг привезли в «Аврору-Хиллз» точно так же, как привозили других. Ей вынесли вердикт «виновна». Теперь ее место среди нас.
Следовало бы подождать, пока она появится в дверях камеры с охапкой постельного белья в руках, затем познакомиться и рассказать ей, что к чему, как я рассказывала Дамур. Но по вторникам и четвергам после обеда я развозила книги, а был как раз вторник.
Большинство из наших не горели желанием тратить свободное время на старые пыльные книжки, однако были и те, кто хотел убежать от реальности. К тому же не все книжки в библиотеке были старыми. Некоторые еще пахли типографской краской. Прочесть такую – все равно что получить в столовой горячий обед одной из первых, а не в конце очереди, когда все успевало остыть и превратиться в невнятную склизкую жижу.
Кое-какие книги добавили в библиотеку совершенно напрасно, судя по замусоленным страницам на эротических сценах. При мысли о том, чем занимались девочки под одеялом, открыв главу из «Клана Пещерного медведя»[13], меня начинало подташнивать. Впрочем, каждая прочитанная нами книга приносила своего рода спасение, нужно было лишь отыскать тайный лаз, впиваясь глазами в страницу и жадно глотая слова.