А!.. Ничего я не изменю, да и не хочу этого. И пусть для меня всё это театр, но для прочих людей это важно и значимо. Значит, следует уважать. И вообще, почему бы не воспользоваться бонусами, которые я могу взять от религии? Только не наглеть. Поэтому я спокойно озвучил предложение провести обряд внесения. Правда, что-то Марина сразу скис. Попытался сразу отсрочить и перенести, но я понял его сомнения и заявил.
— Слушай, ты же уже монах. Никто тебя насильно становиться на эту стезю не заставлял. Это твой выбор и тебе рано или поздно придётся выполнять обряды.
— Но я никогда ещё такого не делал — высказал свои сомнения Марина. Я внутренне улыбнулся. Суровый мужик, который, я думаю, не одну голову врагов с плеч снёс, а боится. А важничал то до этого! Ладно, нечего издеваться, дело для него новое, вот и волнуется. Надо подбодрить.
— Ты пойми, здесь все свои, если ты что-нибудь случайно забудешь или перепутаешь, ничего страшного, мы поймём. А вот представь, если какой-нибудь обряд придётся делать не в нашем кругу. Как тогда будешь выкручиваться? Так что считай это тренировкой.
— Может быть все-таки завтра?
— Ни в коем случае, долго объяснять, но поверь, это нужно уже сейчас и, как ни странно, в первую очередь не мне, а тебе. — Ну не буду же я ему разглагольствовать о том, что к завтрашнему дню он может перегореть и тогда вообще ничего не получится. А так… Боевая задача поставлена! Нечего сопли жевать, нужно выполнять! И всё пойдёт.
Празднично одетый Хомолиген вынес сына, закутанного в пелёнки. В сопровождении Лани, которая шла за ним, отступая на шаг, приблизился к двери молельни. Остановился, не доходя метров десяти до неё. Марина был ещё не готов, поэтому пришлось ждать.
Вскоре к нам начали подходить люди. Кажется, что посмотреть на обряд собрались все, кто был сейчас в торговом доме, кроме охраны. Но они на работе, не положено. Как оказалось, в доме не так и мало женщин. И ещё у одной я заметил в руках свёрток. Подошёл, расспросил. Оказывается, ещё у одного человека из приората появился сын.
В итоге, когда Марина заявил, что начинаем, мне в руки перекочевали уже две кучки пелёнок, в которых посапывали малыши. А что? Мне не жалко. На самом деле это только этим людям всё это важно. Они находят в этом сакральный смысл, и это наполняет их жизнь. Мне важнее, что обряд сгладит противоречия между нами и можно будет перестать оглядываться, выискивая опасность.
— Ну что, успокоился?, — спросил я у разгорячённого вином с праздничного стола Хомолигена вечером. Купец кивнул и ответил.