— Не понимаю, в чём сложности.
— Дело в том, что ты другой. Ты себя не наблюдаешь со стороны и поэтому не видишь, как ты движешься, не замечаешь, насколько твои реакции на то, что происходит вокруг, отличаются от реакций других людей. Ты как скалем, как хищный зверь. Ко всему всегда готов. Всегда принимаешь позу, из которой немедленно готов уйти от опасности или атаковать. Ты на всё отвечаешь по-своему и не так, как люди, которые тебя окружают. Ты даже ходишь не по прямому пути, а зигзагами, и шаги у тебя разные по длине. Кажешься расслабленным, но никогда таким не бываешь.
— Да? Интересные наблюдения, но каким образом они мешают мне учиться владению оружием?, — я действительно этого пока не понимал.
— Действительно, тут немного другое. Дело в том, что обычно людей учат обращаться с оружием и тренируют до того, как пустить в бой. Но этого мало. Ветеранами становятся те, кто сам научится выживать, а все первоначальные навыки — это только помощь. Можно и не быть мастером меча, но при этом стать отменным воином. Мастер меча без опыта реального боя в схватке с опытным солдатом далеко не всегда выйдет победителем. То есть умение владеть оружием не определяет реальный уровень бойца. Оно очень важно, но ветераны в первую очередь умеют выживать, и это зачастую перевешивает любой навык. И во многом потому, что ветераны никогда не ведут себя на поле боя стандартно. Они пользуются собственными личными наработками, которые подходят только им. В твоём случае первоначального обучения владению оружием не было, и ты научился выживать по-своему. Ты создал свой рисунок боя, со своими приёмами, блоками, ударами и уходами от опасности. Рисунок абсолютно неповторимый, непредсказуемый и эффективный. Ты уже по всем показателям — ветеран, и на самом деле можешь стать очень сильным воином. Да что говорить. Я тебе не поддавался, то есть только в самом начале, а потом ты освоился и, знаешь, ты реально мог бы меня победить. Чуть больше силы и умения и всё, я не соперник, хотя точно знаю, что моё место где-то в четвёртой тысяче лучших бойцов Империи.
— Ну, ты меня и возвеличил! Смотри, загоржусь, буду тебя гонять и заявлять, что я тут самый сильный — не поверил я Галнону.
— Зря смеёшься. Условия, в которых ты жил, уникальны, поэтому у тебя был свой путь, который даёт реальную возможность стать великим бойцом. Но есть серьёзные проблемы.
— Ну вот! А то — великий боец. — Понятно! Психологическая накачка, для того, чтобы я поверил в свои силы. Знал бы ты, Галнон, что я до того, как попал в это время, никогда не сражался, по-другому бы заговорил. Очень сомневаюсь, что человек, который немало пожил и всю жизнь ничего опаснее столового ножа не видел, может стать сильным воином. Про умение выкручиваться и таким образом выживать он прав, — обстоятельства научили, а вот насчёт остального… Сомневаюсь. С другой стороны, у него определённо есть мысли по моему поводу. Может, что и получится?, — Ладно, расскажи про то, что тебе не нравится.