— А за это время что-то должно произойти?
Людка весело подмигнула:
— Вот так, служивый, просто сидишь и ждешь, что из этого получится.
— Примерно это я и планировал, — сладенько улыбнулся ей Тимка.
— Убили-то его как? — проявила интерес подруга.
— Судя по всему, задушили.
— На заказуху не похоже, — почесав за ухом, заметила Людка.
— Не похоже, — согласился Тимофей. — Киллеры предпочитают не входить в тесный контакт с жертвой.
— А вот почему, кстати?
— Хочешь, я тебе с одним злодеем интервью устрою? Он все расскажет.
— Это с кем?
— Да хоть с Колей Тополевым, пока его не отправили в места очень даже отдаленные.
— С Кощеем, что ли? Он же практически идиот. Двух слов связать не может.
— С этим не поспоришь, Коля — известный молчун, но даже когда молчит, на умного не похож, а вот стрелять умеет так, точно вырос на Диком Западе. Прямо талант. Восемь доказанных убийств. И брал недорого.
— Город многое потеряет, — съязвила Людка.
А я вернулась к предыдущему разговору:
— Об убитом что-нибудь известно? Возраст, к примеру?
— Не старик, это точно. Но и не пацан. Скорее всего, от тридцати пяти до пятидесяти, шатен. Может, еще что нароют, но пока все. Как только определятся со временем кончины, дело веселее пойдет. Проверим, кто без вести пропал в этот период…
— Так, может, он приезжий? — сказала Людка.
— Может. Тогда у нас наверняка висяк. Что не радует ни нас, ни наше начальство.
— Если он приезжий, какой смысл прятать труп несколько лет, а потом еще и перетаскивать? Нет, он почти наверняка из этого города. И человек вам известный.
— Твои слова да Богу в уши. Махонькое везение нам бы не помешало. Я в отпуск хочу, а когда начальство гневается, об отпуске лучше помалкивать.
Разошлись мы в тот вечер поздно, впрочем, в этом не было ничего необычного, то есть вовсе не рассказ Тимофея так на нас подействовал. Посиделки за полночь скорее норма, когда вечер у всех троих свободен. Разумеется, самым занятым из нас был Тимофей и вечера вне дома, к своему сожалению, проводил не так приятно, как ему бы хотелось. Людкина работа тоже требовала жертв. В общем, примерно три-четыре вечера в неделю я пребывала в одиночестве, потому что на работу бежать сломя голову не требовалось и особых поводов покидать дом тоже не находилось. Хоть я и жила в этом городе больше двух лет, похвастать большим количеством знакомых не могла, наверное, потому, что к знакомствам не очень-то стремилась. Но о любви, как водится, мечтала. Вот уж действительно повод согласиться с утверждением, что женская душа — тайна за семью печатями, в просторечии: сама не знает, чего хочет.