— Дали. Если бы экспресс уходил в тот же день, я бы уехала домой. Но когда он должен был прийти, денег бы не хватило на билет. Или пришлось бы ночевать на вокзале, — коротко пояснила я.
Бруно удивленно на меня уставился. По-видимому, ему просто в голову не приходило, что кто-то может жить так, как мы, во всем себе отказывая. Он всегда получал, что хотел. Наверное, и я не стала исключением. Я сглотнула подступивший к горлу комок и постаралась сказать более-менее твердо:
— Бруно, твой нанятый актер предлагал провести тестирование в ближайшей гостинице. — Я внимательно на него смотрела, он дернулся и покрылся красными неравномерными пятнами. — А если бы я согласилась, кто тогда нес бы ответственность? Ты, как наниматель, или он, как исполнитель?
— Дульче, я ничего такого ему не поручал! — отчаянно сказал Бруно. — Просто отправить назад. Вернусь во Фринштад, найду и прибью эту сволочь! Но я уверен, до подобного дело не дошло бы. Он просто хотел тебя припугнуть, и всё. Он бы никогда на такое не пошел.
— Ты так уверен в постороннем человеке?
Бруно вильнул взглядом в сторону, и я поняла: совсем не уверен. Более того, подозревает, что все могло пойти именно так, как я сейчас предположила. А если бы я отказалась и бабушка согласилась вместо меня отправить Мариту? Что тогда? Я судорожно сжала в руках стакан с уже совершенно холодным чаем, словно он мог мне чем-то помочь.
— Фьорд Берлисенсис, взрослый человек должен нести ответственность за свои поступки, думать, к чему они могут привести, заботиться о чести своей семьи. — Я не собиралась его щадить, внутри меня все болело, и болело с каждой секундой, проведенной рядом с ним, сильнее и сильнее. — А не пытаться выглядеть хорошим для родителей и бабушки. Я думала, — тут мой голос невольно дрогнул, — что вы самый… самый порядочный и хороший фьорд во всей Империи, а вы… вы такой только для своих родственников.
Подавила всхлип и встала, больше на него не смотря. Взгляд упал на новенькие, заботливо подаренные ботиночки. Такие красивые, такие удобные. Вернуть их сейчас я не могла — не уходить же из кафе босиком. Да и отдать в магазин не получится — уже ношеные.
— Фьорд Берлисенсис, я хочу отдать вам деньги за ботинки, — твердо сказала я.
— Я не возьму. Это же подарок, Дульче. Подарок, — глухо сказал он. — Дульче, прости меня. Все теперь знают правду и все можно исправить, да?
— Нет, фьорд Берлисенсис, нечего исправлять.