Грэм проглотил ком, застрявший в горле. То, что она понимала его, — это было поразительно и прекрасно. И до чего же он нуждался в этом понимании!
— И для чего же я это сделал по-твоему? — спросил он.
— Чтобы выиграть время. Защитить себя.
— Не знаю, в курсе ты или нет, Кира, но нормальные люди, как правило, не совершают поджоги с целью защитить себя. — Грэм произнес это полушутливым тоном, но она не улыбнулась.
— В таком случае я рада, что ты — ненормальный человек.
Он наклонился и нежно поцеловал ее.
— А Дэйв еще что-нибудь обо мне рассказывал?
— Не особо.
— И все же?
— Я нашла тебя в Интернете.
— Ну, тогда уверен — там ты ничего хорошего не узнала.
— Я не верю всему, что читаю.
Грэм закрыл глаза, чувствуя на себе взгляд Киры — не осуждающий, не оценивающий. Просто терпеливый. Она положила руку ему на щеку.
— Ты можешь сам мне все рассказать.
Грэм открыл глаза и кивнул, собираясь с мыслями.
— Холли была неуправляемой. С бешеным темпераментом. Иногда немного сумасшедшей. Ее мать умерла, когда ей исполнилось девятнадцать, и оставила ей кучу денег. Отец никогда не мог ее контролировать — а уж поверь мне, он старался. Доставал информацию о ее бойфрендах, поставил жучок на ее машину, чтобы знать, где она находится, записывал ее телефонные разговоры. Но она была взрослой девушкой. Ну, во всяком случае, официально. И никому не позволяла собой управлять. И никакого самоконтроля у нее тоже не было. Ребенок — Сэм — заставил ее на время притормозить. Но как только ее жизнь немного упорядочилась — как только я ее упорядочил, — все началось снова. Выпивка, другие мужчины…
— Ты в этом не виноват, — очень убежденно произнесла Кира.
Грэм и сам был в этом уверен. Тем не менее он все равно чувствовал себя виновным в ее смерти.
— Я не любил ее, — признался он. Его голос дрогнул. — Я не любил ее, но был хорошим мужем. Верным мужем. А ребенок… Вот его я любил больше всех на свете. Как никого до этого. Одна только мысль о том, что меня считают причастным к этому убийству, сводила меня с ума. Поэтому я сбежал. И платил Дэйву, чтобы он нашел человека, который это сделал. — Грэм посмотрел на Киру, на ее полные слез глаза, и его сердце дрогнуло. — Кира, прости…
Она закрыла его рот поцелуем. Поворошила волосы, потом нежно погладила затылок и шею.
Она словно бы влила в этот поцелуй всю себя, и Грэм принял это с благодарностью.
— Моя спальня наверху, — произнесла она таким многообещающим голосом, что его обожгло. — Третья дверь слева.
Грэм молча подхватил ее на руки и почти бегом поднялся по лестнице.