Гнев у Лары исчез так же быстро, как и появился.
— Я слишком остро реагирую, да? — Она покачала головой. — Марк — лузер, но в том, что произошло, есть и моя вина, не только его. Если бы я не выдумала, что встретила возлюбленного, то давно бы поняла, что из этого ничего не выйдет.
— Твой герой упал с пьедестала. И что же он сделал?
Лара рассмеялась:
— О, это похоже на штамп. Я приехала сюда со своим боссом — он пригласил меня. Вот чего я не знала, так это то, что я — замена его подружки, которая в последний момент не смогла с ним поехать. Он уже заплатил за номер, а у него туго с деньгами. Оказалось, что он пригласил меня лишь потому, что считал доступной. Вообще-то он в этом не одинок, хотя мне плевать, что обо мне думают.
Она оправдывалась — Рауль это понял. Так поступают все, кому не все равно. Ему хочется встать на ее защиту, но он тут же подавил прилив жалости.
— Что касается моей невинности, — продолжала она, — то он решил, что ему продают…
— Фальшивый товар?
Лара кивнула.
— А я заявила, что пересплю с первым же мужчиной, которого увижу. Так что я почти права.
— Этот твой начальник действительно похож на лузера.
— Не знаю, зачем я это тебе рассказываю.
У него насмешливо изогнулась бровь.
— Потому что я спросил.
Что само по себе было не только необычно, но и абсолютно ему не свойственно. Да просто невозможно. Ничего не значащего бормотания после секса было вполне достаточно, чтобы он вылез из постели и ушел — это было отработано.
За исключением того, что постель никогда не бывала его собственной.
Как ни посмотри, ситуация странная и таинственная. Как и то, что он хочет продлить ее. Он даже не возражал бы услышать от нее еще откровения, да любую ерунду. А может, и самому поболтать…
Он ведет себя непредсказуемо. В чем дело? Но прошлой ночью он забыл о своих несчастьях и теперь боялся, что мучения вернутся, стоит ей исчезнуть.
— Мне, наверное, лучше уйти, пока кто-нибудь…
Он поднял голову и увидел, что она смотрит на фотографию в рамке на стене.
— Это моя мать.
— О! Она не похожа на итальянку. — Все в нем воплощало представления Лары о типичном латинянине, но по-английски он говорит безупречно, без малейшего акцента.
— Я итальянец по отцу. Моя мать была американкой, а бабушка — испанкой.
«Рауль, ты сообщаешь это… кому?» Наверное, искренность заразительна.
— Твоя мать умерла?
Он кивнул. Память о матери в фотографиях, таких как вот эта. Но разве они передают ее смех или ее запах… лимонный, присущий только ей?
— Эпидемия гриппа. Она не должна была умереть, она ведь не была ребенком, не была пожилой, она была сильная и молодая. Я был тогда совсем маленьким.