— Мы полетим к ней завтра, — заявил Рауль. — Какая медицинская помощь нужна? Скажи ей, что мы все оплатим.
Лара подняла на него залитое слезами лицо:
— Не думаю, что она захочет, чтобы я была с ней. Я бы на ее месте не захотела. В любом случае ей не нужна наша помощь. Бен при деньгах.
— Кто это Бен?
— Бен Уоррендер. Отец Эмили Роуз. Я до сих пор не могу в это поверить. Мы знали его всю жизнь. Его семья владеет поместьем. Она ничего мне не говорила. Господи, что она переживает сейчас!
— Ты отменила визит?
Она уставилась на него пустым взглядом.
— Визит к доктору Карлайлу.
— Я забыла… позвони ему.
— Разумеется, позвоню. — Рауль вынул телефон и отошел к большому окну, из которого открывался захватывающий вид на Манхэттен и Гудзон.
— Улажено. Мы сможем записаться на другой день.
— Спасибо. — Лара пригладила волосы и закрыла лицо руками. — Я ничего не соображаю. Ничем не могу ей помочь! Не могу представить, что с ней будет, если она потеряет Эмми…
— Ты можешь, — произнес он. — Ты потеряла ребенка.
Она взглянула на него:
— Это не то же самое.
Рауль не стал обсуждать детали и, пожав плечами, сказал:
— Ты очень плохо выглядишь. Пойдем. Тебе надо поспать. Ты совсем извелась.
Он отвел ее в спальню. Лара, едва передвигая ноги, покорно шла, опираясь на его руку.
Посмотрев на кровать, она попросила:
— Рауль, я хочу, чтобы мы легли вместе. Это меня хоть немного утешит. Пожалуйста.
Она просит его, забыв о гордости, но она ведь никогда не была с ним гордой.
Он что-то хрипло пробормотал, и она ощутила тепло его губ на своих губах. Чего в этом поцелуе больше: страсти или нежности?
Он уложил ее на кровать, не говоря ни слова, снял с нее ночную рубашку, разделся и оказался рядом с ней.
Лара чувствовала легкие, едва ощутимые поцелуи на щеках, на веках. Она не открывала глаз, наслаждаясь минутами счастья от его рук, губ на своем теле, везде, везде. Рауль всегда знал, в каких местах ее коснуться и как коснуться.
Когда ее тело забилось от нетерпения, когда жар внутри сделался непереносимым, он оказался у нее внутри, даря наслаждение и восторг. Нежность и страсть были в каждом его движении, в каждом рывке, и слезы благодарности выступили у нее на глазах. Момент блаженства был одним на двоих, и восторженные крики соединились в один общий.
Лара засыпала, положив его руку себе на грудь, на сердце. Она чувствовала себя в безопасности и… любимой, пусть это и иллюзия.
Наконец Ларе позвонила сестра. Плакала Лили на этот раз от радости: Эмми идет на поправку. Лара немедленно позвонила Раулю, чтобы поделиться с ним хорошей новостью, но он не отвечал.