— Ты знаешь, как дорог Итану этот болванчик, — подхватил папа. — Как ты могла его закапывать? Как ты могла пойти на такую низость?
— Вы… вы не понимаете! — выдохнула я. — Я… я вовсе не закапывала его. Я… я… я пыталась… — Я издала вопль отчаяния. — О, я не смогу объяснить! Вы все равно не поймете!
— У нас есть глаза, Бритни, — возразила мама. — Мы видим яму, которую ты выкопала. Мы видели, как ты собиралась бросить туда болванчика Итана.
Папа сделал маме знак успокоиться.
— Все в порядке, — мягко проговорил он, перелезая через ограду и осторожно, шаг за шагом приближаясь ко мне. — Все хорошо, Брит. Постой здесь, милая. Не двигайся. С утра мы первым делом покажем тебя врачу. Ты получишь всю необходимую помощь.
— Отдай папе болванчика, дорогая, — вторила ему мама. — И иди в машину. Мы позаботимся о тебе. Ты знаешь.
Безвольно лежащий в моих руках Слэппи захихикал.
— Экая неудачница, — прошептал он. — Очевидно, сейчас мы вместе отправимся домой, рабынюшка. Ну ничего, завтра я вернусь за куклой. И тогда победа будет за Слэппи!
Я не могла этого допустить. Не могла позволить ему победить.
Мой гнев выплеснулся яростным воплем, эхом разнесшимся среди гранитных надгробий:
— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!
Я поняла, что должна сделать. Я взметнула Слэппи высоко над головой… и со всей силы швырнула прямо в стеклянный ящик.
Стекло раскололось с оглушительным треском. Я видела, как ящик разлетелся вдребезги под твердой деревянной головой болванчика.
Слэппи издал отрывистый стон, впечатавшись лицом в куклу.
Да! Да-а-а-а-а!
Голова болванчика врезалась в усохшую сморщенную зеленую голову. Они буквально столкнулись нос к носу!
Вскрикнув, я отпрянула назад, когда кукла начала светиться.
Высушенная голова вспыхнула белым светом. И кукла загудела.
Руки и ноги Слэппи рывком распрямились, словно от удара молнии. Тело болванчика пробила судорога. Раз. Другой.
После чего Слэппи свалился на ящик безжизненной кучей.
Я ждала… ждала…
Слэппи не шевелился.
Похитительница Разума забрала еще одну жертву.
Внезапно я осознала, что по моим щекам бегут слезы. Меня всю трясло. Глубоко вздохнув, я попыталась успокоиться.
— Бритни, что происходит? — спросил подошедший папа.
— Все… все хорошо, — выдавила я. — Правда. Все кончено. Никаких больше историй о болванчике. Обещаю. Все кончено.
Мама тоже подошла ко мне и обняла рукой за талию.
— Надеюсь, ты говоришь правду, — сказала она.
— Честное слово, — настаивала я. — Вот. — Я сгребла в охапку безжизненного болванчика и протянула папе. — Возьми. Давайте отдадим его Итану. Теперь все будет хорошо.