Вглядываясь в улыбающееся лицо на экране компьютера, Джейн нахмурилась:
– Я что, должна помнить это имя?
– Теперь ты его запомнишь. Потому что сейчас ты смотришь на Госпожу Икс.
16
У судебного психолога доктора Лоуренса Цукера взгляд был настолько пронизывающим, что Джейн, как правило, старалась не садиться прямо напротив него, однако в этот раз она опоздала на заседание, а потому ей пришлось занять единственное свободное место – как раз напротив доктора. Он медленно разглядывал лежавшие на столе фотографии. На них красовалась юная Лорейн Эджертон. На одних снимках она представала в шортах и футболках, на других – в джинсах и высоких спортивных ботинках. Было ясно, что она проводила много времени на свежем воздухе, и загар подтверждал это. Затем психолог переключился на нынешний образ убитой – одеревенелая и сухая, как доска, кукла, с лицом, напоминающим кожаную маску, туго натянутую поверх костей.
Когда доктор поднял взгляд, его зловеще светлые глаза были направлены на Джейн, и та с тревогой почувствовала, будто они устремлены прямо в темные уголки ее сознания, туда, куда Риццоли не позволяла заглядывать никому. И хотя в зале сидели еще четыре детектива, женщин, кроме нее, здесь не было, – возможно, именно поэтому доктор Цукер сосредоточил свое внимание именно на Джейн. Она пресекла попытку доктора запугать ее и тоже уставилась на психолога.
– И когда же, вы говорите, пропала госпожа Эджертон? – осведомился он.
– Это случилось двадцать пять лет назад, – ответила Джейн.
– И что, именно в то время ее тело приобрело такой вид?
– О том, что это Лорейн Эджертон, мы знаем только благодаря документации зубного врача.
– А еще мы знаем, что для мумификации трупа не нужны столетия, – добавил Фрост.
– Да, но вдруг она была убита не двадцать пять лет назад, а несколько позже? – предположил Цукер. – Вы говорили, что она дожила до того момента, когда ее пулевое ранение начало зарубцовываться. А что, если ее продержали в неволе гораздо дольше? Можно ли сделать мумию, скажем, за пять лет?
– Думаете, преступник держал ее у себя два десятилетия?
– Я просто строю предположения, детектив Фрост. Пытаюсь понять, что в этом так привлекает нашего неизвестного. Что могло заставить его совершать эти жуткие посмертные ритуалы. Во всех трех случаях он приложил массу усилий, чтобы уберечь свои жертвы от разложения.
– Ему хотелось сохранить их, – предположил лейтенант Маркетт, начальник отдела убийств. – Он хотел, чтобы они подольше оставались рядом.
Цукер кивнул:
– Вечное единение. Это одно из объяснений. Он не хотел отпускать их, а потому превратил в сокровища, которые можно хранить вечно.