Гвоздарь удивился тому, что Ленивка даже не пыталась протестовать. Он не собирался ее прощать, но проникся к ней уважением, когда она не стала извиняться и умолять о пощаде, когда Бапи достал нож. Все понимали, что произошло. Что сделано – то сделано. Она сделала ставку в игре и проиграла. Такова жизнь. Ты можешь взлететь, как Лаки Страйк, а можешь упасть, как Ленивка. Можешь умереть, как Малыш Джексон, или выжить, как Гвоздарь, если тебе повезет. Это две стороны одной монеты, которую ты каждый день подбрасываешь в воздух и которая падает на игральный стол жизни. Ты либо живешь, либо умираешь.
– Это Норны, – тихо сказала мать Пимы. – Теперь ты в их руках. Никто не знает, что будет с тобой дальше.
Она поглядела на него почти что с печалью. Гвоздарь хотел было спросить, что она имела в виду, но тут к двери подбежала Пима вместе с остальными ребятами из команды.
– Эге‑гей! – воскликнула она. – Гляньте на нашего парня!
Она осмотрела складки кожи на зашитых ранах.
– У тебя после этого останутся классные шрамы, Гвоздарь.
– Шрамы удачи, – сказала Девочка‑Луна. – Это даже лучше татуировки с лицом Ржавого Святого.
Она протянула ему бутылку.
– Что это? – спросил Гвоздарь.
– Подарок, на удачу. Сегодня ты был в руках богов, пусть этот подарок даст и мне быть поближе к ним.
Улыбнувшись, Гвоздарь отхлебнул из бутылки и удивился качеству выпивки, приятно обжегшей рот.
– Это «Блэк Лин», – со смехом сказала Пима. Наклонилась поближе. – Тик‑ток стырил. Просто втихую вытащил из закусочной Ченя, паршивец. Ума нет, но руки ловкие.
Она потянула его в сторону берега.
– Мы там костер развели. Пойдем, напьемся.
– А как потом работать завтра?
– Бапи сказал, что завтра ураган начнется, без вариантов, – ухмыльнувшись, ответила Пима. – А чистить кабель от изоляции можно и с похмелья.
Команда собралась вокруг костра, и они начали пить, передавая друг другу бутылку. Пима ушла и скоро вернулась с горшком, в котором были вареный рис и бобы. Снова удивила Гвоздаря, дав ему поджаренного на вертеле голубя.
– Другим тоже хочется быть поближе к богам и Норнам, – ответила она, увидев его удивленный взгляд. – Люди видели, как тебя вынесло из корабля. Так еще никому не везло.
Он не стал расспрашивать ее дальше и начал жадно есть. Хорошо остаться в живых и покушать нормально.
Они пили, передавая из рук в руки ржавый нож, который едва не убил его. Рассуждали о том, что ему надо сделать из него талисман, носить на шее на веревке. Выпивка согрела и расслабила его, мир вокруг казался даже лучше, чем до этого. Он жив. Все тело пело, радуясь жизни. Даже боль в спине и плече, там, где нож вонзился в него, была приятной. Он побывал на грани жизни и смерти, и теперь жизнь сверкала для него всеми красками. Он пошевелил плечом, наслаждаясь ощущением боли.