Мы поднимались по ступенькам. Безмолвный провожатый впереди, я — на два шага позади. Пятый этаж Обычная серая дверь. Неприятный звук звонка.
Открыли не сразу. Сначала за дверью послышались крики и ругань. Затем лязгнул замок, и на пороге появился парень моих лет, растрепанный, в застиранной футболке и спортивных штанах. На щеке багровел синяк. Видно, недавно подрался. А запах из квартиры доносился такой, что чуть не обратил меня в бегство.
— Тебе кого?
Парень смерил Эда недобрым взглядом.
— Кирилл Игнатов, правильно?
— Ну?
Я чувствовала себя пустым местом. Эд оставался невозмутимым.
— Можно войти?
— Попытайся, — хмыкнул парнишка и зашагал вглубь квартиры.
Эд двинулся следом. Мне пришлось тоже переступить порог этого притона. Язык не поворачивался назвать жилище Кирилла иначе. Внутри смешалось амбре из кошачьей мочи, перегара и сырости. Коммунальная квартира, что ли? Захламленный коридор, несколько дверей. Кирилл прошел в дальнюю. Минимум мебели. Кровать, застеленная тонким одеялом. Столик, стул, тумбочка со старым телевизором.
Негусто. Кирилл сел на кровать. Эд указал мне на стул, а сам замер у окна.
— Вы кто вообще? — запоздало поинтересовался хозяин комнаты.
— Кирилл Игнатов, двадцать четыре года, — заговорил Эд, — безработный, институт бросил после смерти родителей. Квартиру продал, чтобы оплатить киллера.
— Полиция, что ли? — подскочил Кирилл.
— Сядь, — приказал Эд, и парень послушался, словно кролик перед удавом. — Я к тебе с предложением. Могу исполнить твою просьбу и забрать жизнь Никодимова Игоря Станиславовича, заказчика убийства твоего отца.
Глаза у Кирилла стали словно блюдца. Огромные, синие. Из них исчезла муть. Нет, парень не прост. Не из тех, кто опустился на дно жизни.
— Сколько? — спросил он.
— Год жизни, — ответил Эд.
— Всего лишь год? — Кирилл тихо засмеялся. — И я увижу, как сдохнет эта тварь?
— Не лично, в новостях.
— Идет. Где расписаться?
— Достаточно рукопожатия.
— Подождите! — Я вспомнила, что тоже имею право голоса. — Кирилл, а вы уверены, что этот Никодимов виноват? У вас есть доказательства?
— Он виноват, — кивнул Эд.
— Но разве стоит платить своей жизнью, чтобы он умер? Подумайте, Кирилл. Целый год! Мало ли, что этот год мог изменить. Может, вы бы передумали мстить. Или…
— Твоя девушка много говорит, — сказал Кирилл Эду. — Я согласен на любые условия. Только чтобы его не стало. Эта мразь не заслуживает права на существование.
Парни пожали руки. А мне хотелось плакать навзрыд. Я знала, что Эд ничего не делает просто так. Зачем ему год жизни этого человека? Что он задумал?