— А сейчас молчишь, можно подумать, — ни на секунду не отвлекся похититель. — Не бойся, милая. Как женщина ты мне глубоко безразлична. Всего лишь средство для достижения цели.
Он шепнул что-то на незнакомом языке, и я поняла, что не могу говорить. Мразь! Сволочь! Все вежливые выражения остались за бортом. В душе бурлила ненависть. Ненавижу таких, как он. Тех, кто использует других людей, а сам — просто безликий ноль.
— Он идет! — обрадованно заявил Лесс. — Ты бы видела! А впрочем…
Прохладные пальцы коснулись лба, и я увидела…
Эд шел вдоль длинной узкой улочки. Кажется, мы на окраине города. Не припомню этот район. Брезжил рассвет, озаряя одинокую фигуру. Вокруг Эда взметались столбы пыли, окутывая силуэт. Волосы развевались, как от ветра. А лицо… Когда я смогла разглядеть его лицо, искаженное яростью, даже начала раздумывать, а не убьет ли он нас обоих. Нечеловеческий лик, бледный, словно вырезанный из мрамора.
Захотелось прикоснуться, прогнать ярость из любимых глаз, убедить, что со мной все хорошо. Но вместо этого ощутила, как меня обнимает чужой мужчина. Как чьи-то руки шарят по телу. Очнулась снова в той же комнате. Затопило отвращение — к себе, к Лессу. Ненавижу! Выберусь — сама уничтожу гада!
Дверь отлетела в сторону, пропуская моего спасителя. Я всей душой потянулась к нему — а тело осталось на кровати в чужих объятиях. Эд взглянул на нас. Закусил губу. По правой щеке и лбу разлилась вязь татуировки. Она взялась, словно из ниоткуда. А Лесс делал вид, что не замечает его, и продолжал меня целовать.
— А, вот и гости, — наконец обернулся к Эду. — Прости, милая Аля, тебе придется подождать.
Змеей соскользнул с кровати и замер перед Эдом. Я наблюдала за ними с таким ужасом, что готова была лишиться сознания.
— Лессандр, — безэмоциональный, чужой голос.
— Эонард. — Блондин отвесил поклон. — Рад приветствовать тебя в моем временном жилище.
— Не знал, что ты здесь. — Эд словно забыл о моем существовании. И я страшилась минуты, когда вспомнит. — Зачем пришел?
— Решил узнать, за что ты так любишь землю, — прошипел Лесс. — И даже кое-что понял. Тут неплохие любовницы.
Взмах руки Эда — и Лесс отлетел к стене. Но вместо того чтобы обороняться, рассмеялся, как сумасшедший.
— Она и правда тебе не безразлична, — сквозь хохот пробормотал он. — Мой брат влюбился в смертную! Дурной вкус, Эонард. Когда Фортуна рассказала о твоем новом увлечении, я думал, она красавица. А оказалось — серая мышка.
Обидно! Но еще больше — страшно.
— Закрой рот, — процедил Эд. — Или ты немедленно отпустишь Александрину, или вернешься в наш мир быстрее, чем планировал.