— Они тебе уже не помогут — оба мертвы, — бросила я. — Останови машину, пока не вырвала тебе глотку. Живо!
Выбросив вперед руку с растопыренными пальцами, я царапнула по передней панели. На мягком пластике остались глубокие борозды от ногтей. Увидев это, Игорь судорожно сглотнул, побледнел и начал сворачивать с Таганской площади на Волгоградский проспект. Перестроившись в первую полосу, он, однако, не остановился, а продолжал медленно ехать вдоль обочины.
— Может, все-таки остановишься? — спросила я, потеребив мочку его маленького уха.
— Зачем? — хрипло спросил. — Чего ты хочешь?
— Поговорить.
Он вдруг резко двинул локтем назад, намереваясь ударить меня по лицу. И ведь ударил бы, не обладай я отменной реакцией. Отстранившись, я тут же подалась вперед, схватила его всей пятерней за ухо и крутанула. Боль, должно быть, была адская, потому что несчастный завопил как резаный, машина завиляла по дороге, перескочила через бордюр и наконец остановилась, едва не врезавшись в фонарный столб. Я отпустила ухо и удовлетворенно проговорила:
— Ну вот и славненько. А теперь поговорим.
— Сука! — простонал он, зажимая рукой искореженное ухо. — Ты мне за все ответишь!
— Отвечу. Но сначала ты скажешь, где мой босс.
Его правая рука оторвалась от уха и метнулась к «бардачку», где лежал пистолет. Хоть этот наглый тип и был очень сильно напуган, но сдаваться, как видно, не собирался. Верный пес… Узнать бы еще, кто его хозяин. Я ткнула сзади пальцем в мышцу его накачанного плеча, и рука тут же безвольно упала на сиденье. Он с удивлением уставился на нее, ничего не понимая, и пробормотал:
— Что за черт?
— Успокойся, дорогой, или мне придется прикончить и тебя. Говори, куда отвезли моего босса?
— Кто ты такая? — дрожащим голосом сипло спросил он, разглядывая меня в зеркале. — Как ты их всех убила? Ты что, из спецназа?
— Нет, я агент ЦРУ, — усмехнулась я. — Так что вы здорово влипли, ребята.
Глаза Игоря расширились, губы дрогнули, и он растерянно проговорил:
— Первый раз встречаю живого агента ЦРУ… Вас всех там так готовят?
— Всех. Так что у вас нет ни единого шанса. Лучше скажи мне все и останешься жить…
Не успела я договорить, как этот шустрый мерзавец распахнул дверцу и вывалился наружу. Вскочив на ноги, он, расталкивая прохожих, бросился по тротуару наутек в сторону Таганской площади. Я сидела, зажатая с двух сторон мертвыми телами, и могла только наблюдать, как он, свернув в ближайший проем между домами, быстро исчез из поля моего зрения. Гнаться за ним было поздно, бессмысленно, да и у меня не было никакого желания носиться по улицам за человеком, который все равно вряд ли что-то расскажет. Пусть бежит…