— Значит, Государственная Дума… Что ж, это многое объясняет. По крайней мере есть за что зацепиться.
Босс сидел за своим столом и с важным видом просматривал Конституцию Российской Федерации. Зачем он это делал, я не знала, но верила, что в данный момент это делать нужно. Было уже семь часов утра. Валентина безмятежно спала наверху, все еще считая меня убитой. Я, несмотря на бессонную ночь, выглядела довольно неплохо, если не считать многочисленных синяков и ссадин на моем теле. Босс тоже держался молодцом, хотя время от времени позевывал в кулак и с досадой поглядывал на часы. Наш офис тщательно охранялся какими-то людьми в штатском, на одного из которых я нарвалась ночью. Теперь нам можно было не волноваться, что кто-то еще пустит в вентиляцию газ или подложит под здание бочку пороха, чтобы разнести здесь все вместе с нами к чертовой бабушке.
— Да, эта ерунда нам вряд ли поможет, — вздохнул Родион и отложил Конституцию в сторону.
— Нам бы что-нибудь о статусе депутатской неприкосновенности почитать, — вставила я, тщательно пережевывая бутерброд с ветчиной. — А вообще, лично я считаю, что нужно просто найти этого Петкова, прижать в темном углу и вытащить из него признание в убийстве.
— Забудь об этом, — поморщился босс. — Эти люди пришли во власть, чтобы обезопасить себя от посягательства закона. А от остального они давно защищены своими бандами и псами. К ним подобраться так же легко, как к пусковой установке баллистической ракеты. Ты же видела, какие механизмы они задействовали, чтобы заткнуть нам рот. До самых верхов дошли…
— Так получается, что мы бессильны? — не поверила я. — Пусть эти ублюдки продолжают закапывать в бетон строптивых девочек и их родственников, а мы будем сидеть и делать вид, что все хорошо? Фигушки!
— Ну, не совсем так, — загадочно улыбнулся босс. — Мы знаем их ахиллесову пяту — прессу. Они ведь боятся, что это все просочится в газеты? Так мы им это устроим. Но для начала нужно собрать как можно больше фактов и доказательств.
— Пока мы будем их собирать, этот Петков еще кого-нибудь по пьянке прибьет. Да и где мы возьмем эти доказательства? У нас, кроме фамилии помощника депутата, ничего нет. Автосервис сгорел…
Тут на столе зазвонил телефон. Родион снял трубку и минут пять молчал в нее, что-то рисуя карандашом на бумаге. Что меня бесило больше всего, так это то, что лицо его при этом абсолютно ничего не выражало. Я вся изъерзалась в своем кресле, прежде чем он, положив трубку, соизволил наконец сказать:
— Нашли трупы. Вернее, сгоревшие дотла останки. Восемь человек. Бетонный пол в одном из боксов был вскрыт. Видно, они сами извлекли трупы и подожгли. Оперативно работают, сволочи.