— А чего вы на меня-то смотрите? — обиделась я. — Между прочим, это вы тексты объявлений в газеты составляете…
— Ладно, не брюзжи, — буркнул он, шмыгнув носом. — Что это она тут кричала?
— Это я-то брюзжу?! — не выдержала я, всплеснув руками. — Да как вам не стыдно, Родион Потапыч! Да я — сама покорность, ангел, можно сказать, только что без крылышек…
— Я, кажется, о чем-то спросил? — не обращая внимания на мое справедливое негодование, спокойно произнес босс, продолжая разглядывать плачущую навзрыд девушку. — Так будь добра ответь.
Мгновенно успокоившись, я доложила:
— Кричала, что они ее убьют и что они звери.
— Кто?
— Это уже не ко мне. Это уже к ней. — Я ткнула пальцем в сотрясающуюся в рыданиях красотку.
— Это можно как-нибудь остановить?
— Не знаю, — с сомнением пожала я плечами. — Сейчас попробую.
Сбегав на кухню, я принесла графин с холодной водой и полотенце. Увидев все это, босс округлил глаза:
— А она от этого не умрет?
— Сейчас увидим.
И плеснула ледяной воды прямо девушке за шиворот. Крик, а вернее визг, который последовал за этим, наверняка был слышен за сотни километров от столицы, не одна стая ворон даже в Подмосковье, не говоря уже о самой столице, испуганно поднялась в небо, и, как знать, может быть, после этого вопля было снесено несколько крыш с окрестных домов. Но мы этого не видели. Мы видели разъяренную девицу с зареванным лицом, сначала взлетевшую до потолка, а потом начавшую носиться по приемной, размахивая руками и выкрикивая на хорошо поставленном жаргоне жуткие проклятия в адрес всех тех, кто смеет обижать несчастного ребенка, в том числе и в наш.
— А это как-нибудь можно остановить? — спросил Родион, предусмотрительно удалившись в прихожую, чтобы не смело взрывной волной.
— Не знаю, сейчас попробую, — вздохнула я.
Поймав мечущееся юное создание за руку, я резко развернула ее к себе и влепила звонкую пощечину. Поток ругательств тут же прекратился, она замерла, глядя на меня своими огромными удивленными глазищами, и спросила:
— За что?
— Чтобы жизнь медом не казалась, — ворчливо пояснил, выходя из прихожей, босс. — Спасибо, Мария. Теперь пойди умой все это и приводи ко мне в кабинет. Времени у нас нет, сама знаешь.
Через пять минут умытое, причесанное и виновато улыбающееся дитя сидело перед боссом в кресле. Звали ее, как выяснилось, Вика Беликова.
— Зачем вы сюда пришли? — строго спросил он, глядя на нее, как директор школы на нерадивую ученицу.
— Я уже говорила: они хотят меня убить, — ответила та и всхлипнула.
— Кто?
— Я их не знаю. Сначала они обманом заманили к себе моего отца, а потом начали и ко мне подбираться. — Вика опять всхлипнула.