С чего это ему так важно? Прищурившись, воззрилась на Михеля. И что мне сказать? Понятия не имею, что это за город и чем хорош. Вот уж удивятся все!
– Рина, мы давно не слышали, как ты поёшь, – я с удивлением посмотрела на ситару в руках Риана. Вот жук! Как он вовремя увидел инструмент у Дана. Ага, вот только у меня или паранойя в стадии обострения на фоне постоянного страха за свою жизнь, или ну как‑то уж совсем к месту демон вспомнил о моих музыкальных данных. Но это не повод не воспользоваться этой ситуацией – взяла ситару в руки.
Слова песни лились под неторопливый перебор струн. Я смотрела на друзей. Прошло всего немного времени, а они стали такими близкими и родными, на самом деле жутко по ним скучала. Когда умудрялась при таком плотном графике в каникулы? А вот поди ж ты! Права в этом или нет – время покажет, но жутко хотелось верить этим людям‑нелюдям.
Последний звук потревоженных струн стих под моей ладонью.
– Риша, а ещё?
– Ага, может чуть позже? – многозначительно потянулась за кружкой, глянув на довольные жующе‑глотающие физиономии.
– На самом деле, сами‑то вон! Только кружки меняете да жуёте, а Арина – пой.
Лил, защитница моя! С благодарностью глянула на подругу. Та подмигнула, отсалютовав мне кружкой.
– Риша, действительно. Как каникулы? – тихонько спросил Дан, протягивая кусок соленого мяса. М‑м‑м, вкусно!
– Не, ну правда! Просто замечательно, – и ведь не врала!
Столько нового и интересного за какие‑то две недели! Ли заявил, что при желании могу экстерном сдать экзамены аж за третий, а что‑то и за четвёртый курс. Внимательно глянув друг на друга, мы тогда дружно помотали головами с однозначным: «Не‑е‑е‑е». Зачем привлекать излишнее внимание к своей скромной персоне?
– Не, самые замечательные каникулы были у меня, – Зен развалился по привычке на ковре, откуда невозмутимо взирал на нас.
– Что, покорил не сто, а сто одну красавицу своей, и не только, стаи? – хихикнула я, отсалютовав оборотню кружкой… пустой? Однако. Может, притормозить?
– Арина, ну почему ты всегда обо мне думаешь так вот? – изобразив смертельную обиду, оборотень исподлобья глянул на меня.
– Как «так»? – ага, главное – глазки сделать такие круглые, такие невинные. Девочка‑одуванчик. Да, судя по смеющимся взглядам и тихому сдавленному смеху, так мне и поверили.
– Да в лесу я был! Как и говорил, между прочим!
– В лесу? А что ты там две недели делал? – уже опешила я.
– Как что? Арина, ты не выспалась? Бегал! Все две недели! Бегал как ошалелый. Жаль только, что приходилось перекидываться обратно периодически, – горестно вздохнув, оборотень опрокинул в себя остатки барая.