— Все это слова, — с досадой сказала Александра. — А по факту я преуспеваю. И Никита будет моим. Кстати, на сволочь я не обиделась, понимаю, в каком ты состоянии. Нельзя поддаваться эмоциям. Ты бы, Лика, тоже держала себя в руках.
Тетка посмотрела на нее с грустью, но тему закрыла.
— Так ты поговоришь с Аликом? Он у себя в комнате, наверху.
— Уже иду.
Алик лежал на огромной кровати и безразлично смотрел в стену. Увидев Александру, он приподнялся и виновато сказал:
— Вот, прилег на минутку. Ты как без меня? Справляешься?
— На работе все в порядке. А вот с тобой нет. Алик, тебе надо поехать в Германию или в Израиль. Лечь на операцию. Я знаю о твоем диагнозе. — Она постаралась придать голосу скорбь. Подумала: «Совсем плох. Немного ему осталось».
— Прикидываешь, сколько я еще протяну? — Она вздрогнула. Третий глаз у него, что ли, открылся перед смертью? Мысли научился читать? — Не беспокойся, не задержусь. Что мне могут вырезать? Какую опухоль? Я одна сплошная метастаза. Мне давно уже ничего не хочется. Эта жизнь пуста, Саша. Вот и ты теперь сосуд, в котором одни только желания. Причем материальные. И ты наполняешь его, не считаясь ни с чем. Я ведь помню, какой ты была. Даже стихи писала, — горько усмехнулся он.
— Слава богу, хватило ума понять, что таланта у меня нет. Да и Лика помогла. Она попросила меня поговорить с тобой…
«Тетке пятьдесят четыре. Всего пятьдесят четыре. Это далеко еще не старость, — вдруг прошибла ее мысль. — А выглядит она вообще лет на сорок. Если Алик умрет, то найдется кто-то другой. Не одна я такая предприимчивая. И Лика очнется. Выйдет из оцепенения. Она еще в состоянии дать бой. У меня по-прежнему нет акций, я наемный работник. Контрольный пакет у Алика. В моих интересах, чтобы он жил как можно дольше».
— Алик, ну пожалуйста! — она молитвенно сложила руки. — Я не очерствела, как ты думаешь, просто замоталась. Ты болеешь, Лика тебя спасает, а на мне весь холдинг. Ну, какие чувства? Меня ежедневно атакуют десятки, а то и сотни людей. Если я поддамся эмоциям, холдинг разорится, и тогда уже тысячи, десятки тысяч останутся без работы. Если ты подлечишься, то Лика вернется в строй. Надо жить, Алик.
— Ты думаешь? — вяло спросил он.
— Я тебе обещаю, что возьму ребенка из детдома, если ты поправишься, — торжественно сказала она. — И пожертвую на благотворительность баснословную сумму.
— Ты это серьезно? — его взгляд потеплел.
— Конечно!
«Ага, размечтался. Через год либо ишак издохнет, либо падишах умрет. А я выиграю время. Возможно, даже забеременею, и вопрос о приемыше отпадет сам собой».