— Да.
— И кольцо неплохое. Часы, браслет… Все это тебе пригодится. Опять-таки урок на будущее: уходя от мужчины, надевай как можно больше золота и бриллиантов. В общем, ты свободна.
— Как тебе это удалось? — Саша все еще не верила в чудо.
— Сначала мы покричали. Но ты знаешь, что в таком тоне со мной разговаривать бесполезно. Тем более за дверью стояли три огромных мужика, все при оружии. В конце концов Тафаев выслушал мои доводы и согласился с ними, — усмехнулась Лидия Павловна.
— А как он вообще?
— Вообще?
— Переживает? И сильно?
— Нет, с чего ты взяла? Сказал, что это к лучшему, потому что ты ему надоела.
— Надоела? — разочарованно спросила Саша.
— А чего ты ожидала? Он скоро женится. На той, на ком должен жениться.
— Ах так…
— Да, милая. Ну что? Ты довольна?
Саша не понимала своих чувств. Да, свобода. Тафаев, остыв и поразмыслив, отпустил. С другой стороны, Саша прекрасно понимала, что такой африканской страсти в ее жизни больше не будет. Этих яростных ссор, драматических объяснений, «убью, но не отдам», и такого же отчаянного секса, когда тело превращается в черную дыру, пожирающую все известные чувства, вкус, обоняние, осязание, зрение и слух, чтобы потом взорваться и родить одно единственное: оргазм. Вот этого с ней, Сашей, никто больше не сделает. Молодящаяся старуха — страсть сняла свой парик и смыла макияж, но лицо этой ведьмы вовсе не стало уродливым. Черная колдунья, вот кто она такая. Которая горит на костре, но кричит при этом от наслаждения, а не от боли.
Но Саша уже сказала свое слово. И это слово «нет». Тафаев тоже внял голосу разума и решил жениться на генеральской дочке, на татарке. Ему давно пора было остепениться и создать семью. Таким образом, и у Тафаева, и у Саши завтра начинается новая жизнь. Аорта разорвалась, но обескровленное Сашино сердце по-прежнему бьется, и его тоже. Дай бог им никогда больше не встретиться. Или дай дьявол встретиться опять, чтобы вспыхнул тот самый костер, который разжигают для черной ведьмы. Для страсти.
…Наутро Алик отвез Сашу в квартиру на Соколе. В ту самую, куда она приехала девять лет назад из родных Грачей.
III
На какое-то время Саша словно погрузилась в глубокую кому. Машинально что-то жевала, много спала, смотрела телевизор, торчала часами в Инете и целыми днями валялась на диване. Если бы не страх перед теткой, она бы так и не встала с него. Но квартира, в которой жила теперь Саша, была чужой. Ее временно приютили, но так ведь не могло длиться вечно.
«Как не хочется отсюда уезжать, — вздыхала она. — Случилось бы что-нибудь такое, что сделало бы меня собственницей такой вот московской квартиры. Самой мне ни за что не заработать даже на однушку».