Караулов спектакль категорически не принял, в полемику с ним, еще студентом, вступила сама — лично! — Марианна Строева, доктор искусствоведения, а он по глупости (или по малолетству?) не понимал, что, если речь о Любимове, об Эфросе, о гонимых, должна быть одна точка зрения, одна-единственная, ну а те, кто поднимает на эту монополию руку, им — всем! — придется очень плохо.
Жил Караулов в интересном месте: Делегатская улица, центр Москвы, Садовое кольцо, а тишина вокруг — идеальная.
Есть же еще такие уголки!
Дверь открыла Наташа, жена: Караулов вышел в халате, на который были нацеплены медаль и какой-то значок: Алешка догадался, что Караулову было лень одеваться.
— Чай? Кофе? — спросила Наташа. Чувствовалось, что в этом доме привыкли к гостям.
— Чай, — кивнул Алешка, скидывая дорогую дубленку.
Караулов не поздоровался. Он улегся на диван, стоявший в центре комнаты, и забросил на его спинку свои волосатые ноги.
«Вот сволочь», — подумал Алешка.
Караулов был уверен, что в горизонтальном положении любому человеку легче сосредоточиться.
Наташа принесла чай.
— Есть один… пацан, — Караулов мгновенно приступил к делу. Зовут его Якубовский. Слыхал?
— Не слыхал.
Алешка огляделся. Квартирка крошечная, как и говорили ему те, кто когда-то здесь побывал, но уютная, кругом полки с книгами, много книг. Кухня — в прихожей, значит там, где раньше была кухня, соорудили еще одну комнату. Видимо, для ребенка.
— Якубовский Дмитрий Олегович. Шустрый парень. Знаю его с босоногого детства…
Настенахкартины, старыерусскиемастера: Коровин, Айвазовский, Кустодиев, Левитан…
Караулов быстро перехватил его взгляд.
— Нравится?
— Ага… Очень.
— Это, брат, предсмертный Левитан, — Караулов кивнул на крошечный пейзаж. — Исаак Ильич написал за пять дней до смерти. На оборотной стороне профессор Остроухов, друг Левитана, подтверждает: предсмертный этюд мастера. Последняя работа. Вот правда: совсем-совсем последняя.
— Откуда классика?
— Подарки. Народ знает и любит своих героев. Это я о себе, — пояснил он. — Идем дальше: Якубовский, Болшево в Подмосковье…
— Работу ищет? — зевнул Алешка. — Я ведь тоже… из Болшева…
— Ну? — изумился Караулов. — Это радует. Где жил?
— Первая линия от рынка. Первая пятиэтажка. Возле фрязинской платформы.
— Пива хочешь, земляк? Баночное! — Караулов скинул ноги и уселся перед Алешкой, запахнув халат.
— Хочу, разумеется.
Пиво Караулов принес сам.
— Якубовский, короче, талант, — продолжал Караулов, осторожно открывая банки. — Когда в детстве мама читала ему сказку о Золушке, Якубовскому уже тогда было важно — если тыква становится каретой, это как надо классифицировать: как доход, как добавленную стоимость или как увеличение стоимости имущества?