.
Позже в том же году, после возвращения Дэна из его второй поездки в Азию в качестве уже действующего члена Совета социальных наук, он начал работать в Гарварде в качестве приглашенного лектора. В начале осеннего семестра 1974 года он предложил курс под названием «Психология сознания», который хорошо отражал ситуацию в науке тех дней — по крайней мере, среди студентов. Многие из них проводили внепрограммные исследования в области психоделиков, йоги и даже медитации.
Как только было объявлено о появлении курса по психологии сознания, сотни студентов Гарварда поспешили участвовать в этом исследовании медитации и измененных черт, буддийской психологической системы и того немногого, что было известно о динамике внимания. Желающих прослушать курс было так много, что занятия начали проходить в самой большой аудитории Гарварда — театре Сандерса, вмещавшем тысячу человек[47]. Ричи, тогда магистр-третьекурсник, был ассистентом преподавателя курса[48].
Большинство тем «Психологии сознания» — и само название курса — были далеки от общепринятой карты психологии тех времен. Неудивительно, что Дэну не предложили остаться на факультете после окончания семестра. Но к тому моменту мы уже написали несколько статей и проводили совместные исследования. Ричи был счастлив от осознания, что он на собственном исследовательском пути, и хотел двигаться дальше.
Начиная с пребывания на Шри-Ланке и в течение семестра, во время которого Дэн вел курс по психологии сознания, мы работали над первым черновиком нашей статьи, создавая прецедент для коллег-психологов по изучению измененных черт. В своей первой статье Дэн был вынужден использовать слабые аргументы, скудные выводы исследований и множество догадок. Теперь же у нас был шаблон пути к измененным чертам, алгоритм внутренней трансформации. Мы ломали голову над тем, как связать эту карту с немногочисленными данными, которые на тот момент предлагала наука.
В Кембридже мы долго обсуждали это, обычно на Гарвард-сквер. В те годы мы были вегетарианцами и налегали на карамельное мороженое в кафе Bailey’s на Бреттл-стрит. Там мы работали над тем, что впоследствии стало статьей в научном журнале, — объединяли крошечные элементы необходимых данных, которые смогли найти для поддержки нашего первого заявления о невероятно позитивных измененных чертах.
Мы назвали статью «Роль внимания в медитации и гипнозе. Психобиологический взгляд на трансформации сознания». Главная фраза — «трансформации сознания»: так мы тогда называли измененные черты, которые считали «психобиологической» (сегодня мы сказали бы «нейронной») переменой. Мы утверждали, что гипноз оказывает воздействие главным образом на состояние, а не на черты, как это делает медитация.