Эти открытия дают несколько подсказок о том, как работает тренировка ума. Во-первых, очень часто используется целый набор медитаций, а не единственная практика. Практикующие випассану (большинство участников описанных здесь долгосрочных исследований) во время типичного ретрита могут совмещать практику внимательности к дыханию с практикой любящей доброты. MBSR и схожие программы предлагают различные виды тренировки ума.
Разные методы тренировки ума влияют на мозг по-разному. При практике сострадания миндалевидное тело увеличивается в объеме, в то время как при сосредоточении внимания, например, на дыхании оно уменьшается. Медитирующие учатся менять отношение к своим эмоциям во время разных практик.
Участки миндалевидного тела «воспламеняются», когда мы видим человека, испытывающего сильные негативные эмоции — страх, гнев и тому подобное. Этот сигнал миндалевидного тела предупреждает мозг, что происходит что-то важное. Миндалевидное тело выступает в роли нейронного радара, обнаруживающего значимость того, что мы испытываем. Если происходящее кажется тревожным, например женщина, кричащая в страхе, миндалевидное тело задействует расширенные связи и привлекает другие участки для реакции.
В то же время островная доля мозга использует свои связи с внутренностными органами тела (например, сердцем), чтобы подготовить тело к активному участию (к примеру, повышает кровообращение в мышцах). И раз мозг готовит тело к реакции, то люди, практикующие медитацию сострадания, с большей вероятностью помогут другим.
Но возникает вопрос: как долго длятся подобные эффекты обучения ума состраданию? Это лишь временное состояние или оно становится устойчивой чертой? Через семь лет после окончания эксперимента с трехмесячным ретритом Клифф Сарон вновь связался с участниками[138]. И обнаружил удивительную вещь среди тех, кто мог удерживать внимание на тревожных изображениях страданий во время и сразу после ретрита, — психофизиологическое приятие, в противоположность желанию отвести взгляд и выражению отвращения, которые он наблюдал у других (и которые типичны для людей в целом).
Те, кто не отводил взгляда, а принимал чужие страдания, через семь лет с большей вероятностью помнили конкретные изображения. В когнитивной науке такая память говорит о мозге, который смог устоять перед атакой эмоций и поэтому рассмотрел трагическую картину внимательнее, запомнил ее эффективнее и, предположительно, решил действовать.
В отличие от других выгод от медитации, которые возникают постепенно (например, быстрое восстановление от стресса), укрепление сострадания происходит быстрее. Мы полагаем, что развитие сострадания может использовать «биологическую готовность» — запрограммированную готовность к освоению навыка, выражающуюся, скажем, в быстроте, с которой маленькие дети учатся говорить. Как и в случае с навыком говорить, мозг настроен на то, чтобы научиться любить.