— Ничего, все наладится…
Страх вернулся, когда Наташа не почувствовала ничего, будто она гладила бетонную стену. Ни тепла, ни жизни.
— Олеся, с тобой все нормально?
Ответом был смешок и странное жужжание, будто здоровенное насекомое в банке. Наташа отдернула руку и резко встала. Теперь Олеся хихикала постоянно, а жужжание насекомого только нарастало. Наташа попятилась к двери. И вдруг все стихло. В следующий момент Олеся запрокинула голову назад, хрустнули шейные позвонки и затылок коснулся лопаток.
«Она сломала себе шею, — в ужасе подумала Наташа. — С такой травмой не живут».
Лицо Олеси посинело, но глаза и рот выдавали в нем жизнь. Мерзкая ухмылка и бешено вращающиеся глаза. Тело дернулось, руки вывернулись в локтях, и если бы Наташа не знала, что тварь сидит к ней спиной… Еще одна пара рук вылезла из-под ночной рубашки. Теперь то, что было перед Наташей на кровати, больше походило на гигантское уродливое насекомое.
Бежать! Надо бежать! Но ноги не слушались. Тварь уже подползла к краю кровати. Ее ноги выгнулись так, что походили на задние лапы гигантской саранчи. Лапы, которые позволяют прыгать. Синее вывернутое лицо стало еще отвратительней. Тварь перебирала лапами-руками, готовясь к прыжку. Она прыгнула, Наташа прижалась к двери, зажмурилась и отвернула лицо. Но ничего не произошло. Она открыла сначала один глаз, потом второй и только затем повернулась. В комнате, кроме нее, никого не было. И только стук о стекло и жужжание насекомого нарушали тишину. Мертвую тишину.
* * *
Она не ожидала услышать голос Юры здесь. Олеся не сказала, куда поедет. Да даже если и сказала, то адреса сестры он не знал. Олеся была рада. Где бы он ни узнал адрес, это было кстати. Олеся не любила ссоры, но и мириться, если те все-таки случались, не хотела первой. Да, он показал себя не с лучшей стороны, когда принимал подарки в соцсетях и отвечал на комплименты. Но это не совсем измена. Это даже совсем не измена. Если не учитывать интимность некоторых подарков, это даже ничего страшного, но…
Нацепив маску безразличия и задрав носик, она вошла в кухню. Голоса стихли.
— Я, наверное, пойду.
Фарида вышла с мерзкой улыбкой на устах. Олесе едва удалось сдержать дрожь от отвращения. Она, не глядя на гостя, прошла к холодильнику и открыла его.
— Поздороваться не хочешь?
Олеся замерла. Становилось все сложнее контролировать себя.
— Так-то ты встречаешь гостей.
— Гости предупреждают о визите, — не поворачиваясь к Юре, ответила Олеся.
Она вынула из упаковки кусочек ветчины и, откусив, повернулась к Юре. Во рту пересохло, поэтому Олеся не чувствовала вкуса мяса, будто поролон жевала. Юра встал и обошел стол.