Зои ответила:
– Не знаю. Кажется, не слишком.
– Новый учебник покупать не надо?
Молчание.
– Еще что-нибудь случилось? Что-нибудь хорошее?
Зои качает головой. Вот и весь рассказ про отстойный день. Из-за стола дочка поднимается, так и не съев чили. Хайди удается уговорить ее откусить несколько кусочков кукурузного хлеба и допить стакан молока, после чего жена велит Зои доделать уроки. Дочка уходит в свою комнату, и мы остаемся одни. Телефон звонит снова. Хайди встает и принимается собирать посуду. Пытаюсь понять, можно мне уйти или нет. Решив не рисковать, начинаю помогать Хайди. Та выбрасывает порцию Зои в мусорное ведро.
– Вкусное получилось чили, – вру я.
На самом деле совсем невкусное. Ставлю посуду рядом с раковиной и подхожу к Хайди со спины, прижимаю ладонь к красной клетчатой фланели пижамы.
– Кто еще едет в Сан-Франциско? – спрашивает Хайди. Выключает воду и поворачивается ко мне.
Прижимаюсь к ней. Ощущение давно знакомое и привычное. Супружеские объятия уже стали для нас второй натурой. Мы с Хайди вместе почти полжизни. Прежде чем жена откроет рот, знаю, что она скажет. Выучил все ее жесты и выражения лица. Сразу распознаю приглашение в ее взгляде, когда Зои давно спит или ночует у подружки. Поэтому теперь понимаю – притягивая меня к себе и сцепив руки на моей пояснице, Хайди демонстрирует вовсе не привязанность. Это знак собственничества. Ты мой.
– Да так, пара коллег из офиса, – отвечаю я.
Снова вопросительно-выжидательный взгляд. Хайди хочет услышать подробности.
– Том, – добавляю я. – И Генри Томлин.
Невольно запинаюсь. Эта запинка меня и выдает.
– Еще Кэссиди Надсен, – робко признаюсь я. Фамилию мог бы и не говорить – Хайди отлично знает, о какой Кэссиди речь. Надсен – пишется «Кнадсен», но первая буква не произносится, потому что фамилия скандинавского происхождения.
Хайди сразу убирает руки и отворачивается к раковине.
– Поездка строго деловая, – подчеркиваю я. – Командировка, и ничего больше.
Зарываюсь лицом в волосы Хайди. Пахнет сладкой, сочной клубникой и гораздо менее приятной смесью городских запахов: улица, поезд, дождь.
– Кэссиди тоже так считает? – спрашивает Хайди.
– Если нет, сразу поставлю в известность, – отвечаю я.
Умолкаем, и в кухне становится тихо. Если, конечно, не считать звона тарелок и столовых приборов, которые жена буквально забрасывает в посудомоечную машину. Воспользовавшись представившейся возможностью, быстро ускользаю и отправляюсь в спальню собирать вещи.
Просыпаюсь утром. Крис уже уехал. Рядом, на искусственно состаренной деревянной тумбочке, стоит чашка с кофе. Напиток, разумеется, остыл, к тому же, зная Криса, уверена, что муж, как всегда, перелил миндальных сливок. И все-таки, он сварил мне кофе. Сев на кровати, тянусь за чашкой и пультом. Вяло перескакивая с канала на канал, натыкаюсь на прогноз погоды. Разумеется, обещают дождь.