- Идут!
Алекс схватился за бинокль. Оптика еще не позволяла рассмотреть детали за дальностью расстояния, видно только, что это была кавалерия, не больше сотни. Скоро подтянуться остальные. Тонкий ручеек пеших и конных переваливал через гребень и по дороге спускался в долину, постепенно скапливаясь в единую серо-черную массу. И масса эта медленно, но неуклонно росла, постепенно принимая угрожающие размеры. Нельзя было рассмотреть в этой толпе хоть какую-то структуру частей или подразделений, но чья-то воля удерживала ее на месте, не давая приблизиться к занятым руоссийцами укреплениям и быть расстрелянной по частям.
- Хоть бы уже скорее начали.
На позициях двадцать второго полка воцарилось напряженное ожидание. Скоро начнет темнеть, а в темноте отбивать атаку будет куда труднее. На дороге появились повозки. С их появлением, скопившаяся толпа вдруг начала деформироваться, расползаться, постепенно превращаясь в разреженные порядка, а затем выпустила вперед два щупальца пехотных колонн. Османийский командир вынужден был использовать ту же тактику, что и руоссийцы при штурме Лочева. Вот только осадной артиллерии у него не было.
Грохнула трофейная гаубица. Бомба с заунывным воем пролетела над головами пехотинцев, вспухла разрывом белого дыма между колоннами, похоже, никого не задела. Возле гаубицы суетился расчет - банили ствол, заряжали, исправляли прицел. Грохнула вторая. Снова вой и взрыв, попадание! Взрыв бомбы пробил большую плешь в левой колонне, которая тут же затянулась, будто и ее и не было.
Торопливо застучала полковая артиллерия. На фоне грохота трофейных гаубиц их стрельба казалась безобидным тявканьем. Малокалиберные гранаты то тут, то там раскидывали в стороны по нескольку фигур наступающих, но их было слишком много, и они продолжали идти вперед с упорством обреченных на смерть. А видимость с каждой минутой становилась все хуже и хуже.
Полторы тысячи шагов. Обе колонны преодолели ручей и начали растекаться в цепи.
- Штыки примкнуть! Первый плутонг! Товсь! Цельсь! Пли!
Уши заложило от дружного залпа, в нос ударила кислая вонь сгоревшего пороха. Результатов залпа уже не рассмотреть, слишком темно, но промахнуться по такой цели трудно и при плохой видимости.
- Второй плутонг! Товсь! Цельсь! Пли!
Уже хорошо слышен вой приближающейся пехоты, крики и визг раненых. Ружейные залпы гремят один за другим, часто тявкают горные и полковые пушки, время от времени солидно гремят трофейные гаубицы. Свинец и начиненный порохом чугун летят в темноту и рвут попавшееся на пути живое мясо, отрывают руки и ноги, выпускают кишки из разорванных животов. Но этого мяса много, очень много, никак не удается его остановить...