С третьего раза — расстрелянная машина загорелась. Пока разберутся, что в машине не он — время пройдет.
Перешел через пути, пошмонал убитых им бандитов. Скрывать они ничего не хотели, пошли на дело с документами — у всех троих членские карточки партии БААС. Значит — федаины, местный, а может, и багдадский парторганизатор сказал им совершить убийство и они пошли. Карточки — он сравнил, выбрал ту, на которой фотография больше похожа на него и сунул в карман — а остальные две выбросил. Автоматы — ему были особо и не нужны, но, подумав, он взял Табук, который выглядел лучше всего, и к нему было три магазина — у них было по одному запасному на брата. Денег по карманам нашлось совсем мало, зато у одного из несостоявшихся убийц нашелся пистолет — китайская копия Макарова. Его он сунул за пояс.
Водитель — принес навар в виде девятимиллиметрового пистолета Макарова болгарского производства, двух запасных магазинов к нему, больше двух тысяч динаров денег и удостоверение сотрудника Мухабаррата, причем багдадского Мухабаррата. Это хорошо — он все забрал, в пистолете дослал патрон в патронник, снял с предохранителя и сунул в карман. Все остальное — сгрузил в машину, которая не пострадала в перестрелке. Машина была Вольво-240 универсал, в кузове — была какая-то аппаратура, наверное глушилка, двигатель работал на холостых. Наверное, взяли первую попавшуюся и погнали.
Он попробовал разобраться... и разобрался. Отключалась она просто — тумблером. Отключив, он взял рацию, настроил на волну Интербата.
— Сулейман, Сулейман, прием...
Он надеялся, что не сменили частоту.
— Сулейман на связи, прием... — отозвалась рация.
Ну, слава Аллаху...
— Дай мне Хусейна, прием... — Николай говорил открытым текстом
— Кто спрашивает, прием...
— Устад спрашивает... давай быстрее, прием...
Абонент понял. Какой-то шум...
— Хусейн на связи, прием...
— Это Устад — Николай не тратил время на игры — помнишь, что мы говорили про справедливость, прием...
— Конечно, помню, Устад, прием...
— Несправедливо — жертвовать жизнью за интересы злобного и жестокого тирана... — сказал Николай — прием.
Молчание
— Я все понял, Устад — сказал Хусейн — когда, прием?
— Ты ничего не понял, брат... — сказал Николай — до вечера начнется бойня. Они знают каждого из вас, прием...
...
— И что делать, прием?
— Предупреди всех, кого знаешь, и уходите. Переходи на нелегальное положение. Предупреди офицеров, которые сочувствуют. И уходите. Как понял, прием.
Молчание
— Ты не этому учил нас, Устад... — сказал Хусейн — прием
— Черт возьми, уходите! Мы сможем сделать то, что должны, но не сейчас! Они знают каждого из нас! Прием.