— Да, эфенди...
Одноглазый бородач, перепоясанный лентами как революционный матрос — склонил голову в знак уважения.
Франжье взглянул на часы — золотой Роллекс
— Иди, выполняй.
— Слушаюсь, эфенди...
Франжье хладнокровно смотрел в спину уходящего боевика. Только что он послал его на смерть и не испытывал при этом никаких чувств — ни угрызений совести, ни сожалений. Отработанный материал... особенно с учетом той встречи, которая планируется у него этой ночью. Если живешь рядом с драконом — изволь с ним считаться... лучше будет, если ни Измира, ни его людей, так же беглых палестинцев — с ними не будет...
Да, так будет лучше...
— Нервничаете?
Напротив Франжье — сидел чисто выбритый, лысоватый, что для его возраста было довольно рано, крепкий, с черными как маслины глазами молодой человек. Франжье знал только его имя — Абдул Хасан Оман и примерно представлял, откуда он пришел.
То, что сказал этот человек, было почти что бредом... и он приказал бы пристрелить его, если бы не одно «но». Он принес один миллион долларов в чемоданчике и отдал их ему, Франжье. Просто так, в залог будущего сотрудничества. А еще — дал координаты небольшого контейнеровоза, пришвартованного в одном из портов стран Востока... десять контейнеров с этого контейнеровоза тоже предназначались Франжье... бесплатно. Ему пока удалось переправить сюда содержимое только двух контейнеров... но и то, что оказалось в них — заставило лидера фаланги проникнуться самым глубоким уважением к отправителю...
Верность на Востоке — понятие относительное, а верность в стране, где пятнадцать лет не прекращается гражданская война — и вовсе стоит не больше плевка. Осел, груженый золотом — возьмет любую крепость, это проверено и не раз. На Востоке было худо с деньгами... сирийцы не давали, потому что денег было мало, американцы не давали, потому что им не давал Конгресс. А русские не давали, потому что были кончеными идиотами... они готовы были бесплатно строить школы и плотины, но на человека, который немного хочет поправить свое благосостояние смотрели с поистине пролетарской ненавистью.
А вот человек, от которого пришел Абдул Хасан Осман знал Восток как никто другой. Именно поэтому — он предложил не пакет экономической помощи — а миллион долларов и оружие лично ему, Франжье. И тем самым — сделал его своим самым горячим и преданным сторонником.
Франжье не знал, что заставляет этого человека, диктатора тяжело сейчас воюющей страны — разбрасываться миллионами долларов. Но догадывался. И это его вполне устраивало. Потому что в каждом жителе Востока, какие бы взгляды он не декларировал, коммунистические социалистические, арабско-социалистические, исламистские, националистические — у каждого в глубине души сидит и ждет своего часа неизбывная ненависть к белому, к кяффиру, к крестоносцу. К тому, кто пришел на Восток устанавливать правила, учить их жизни, что правильно, а что нет... Восток созрел для того, чтобы самому определять свою судьбу. И не только свою — но и диктовать условия своим бывшим угнетателям...